В развитии литературы разных стран существуют эпохи, отмеченные необычайно мощным расцветом ее талантов. Для подобных периодов было придумано даже особое обозначение -“золотой век”. Так, “золотым веком” английского театра считается драматургия Шекспира, а “золотым веком” персидской поэзии – средневековая лирика, к которой принадлежит, в частности, творчество Омара Хайяма. Есть свой “золотой век” и в русской литературе.
Им по праву называется XIX столетие, породившее созвездие блестящих мастеров слова: А. С. Пушкина,
И все-таки было в их творчестве нечто общее. Это нечто можно определить как мощный гуманистический пафос.
Разумеется, гуманистический пафос был свойствен литературам многих стран. Однако в русской литературе он приобрел особое звучание и особое значение. Провозглашенные эпохой Возрождения идеи гуманизма получили в ней глубокое нравственное и философское осмысление. Если ренессансные художники воспевали красоту земных радостей и величие человека как “венца творения Вселенной”, то русские писатели “золотого века” прежде всего выступали со страстной проповедью сочувствия “маленькому человеку” и зашиты “униженных и оскорбленных”. Знаменитые пушкинские строки “И вечно буду тем любезен я народу, что чувства добрые я лирой пробуждал, что в мой жестокий век восславил я свободу и милость к падшим призывал” могут служить девизом всей русской литературы XIX в. Эта литература в первую очередь выступала средством воспитания совести в обществе и нравственным руководством для каждого мыслящего человека.
Ее отличие от европейских литератур украинский поэт И. Я. Франко охарактеризовал следующим образом: “Если произведения литератур европейских нам нравились, волновали наш эстетический вкус и нашу фантазию, то произведения русских писателей мучили нас, пробуждали нашу совесть, пробуждали в нас человека…”.
Важной составляющей гуманистического пафоса русской литературы была забота о всеобщем благе и прежде всего – о положении народа. И вот что удивительно: многие писатели, искренне выражавшие эту заботу, принадлежали к обеспеченным слоям общества и, в общем, вполне могли бы удовлетвориться существующим порядком вещей. Поэтому, поднимая вопросы о тяжелых условиях жизни народа и изменении неправедных общественных законов, они действовали, по сути, вопреки своим личным интересам и тем самым проявляли настоящее духовное бескорыстие.
Впрочем, эта черта была присуща не только писателям, но и всей передовой интеллигенции России, так что в данном случае литература не столько открывала новые ценности обществу, сколько выражала лучшие свойства тех, кого принято называть “цветом нации”. Один из первых уроков бескорыстия преподнесло восстание декабристов, ставшее поворотным пунктом всей истории и культуры России XIX в. Его уникальность заключалась как раз в том, что против самодержавно-крепостнического режима выступили представители самых знатных и богатых дворянских фамилий. Рискуя собственным положением в обществе, свободой и даже жизнью, они поднялись на мятеж не ради достижения личных или сословных целей, а исключительно во имя освобождения народа от рабства, а страны – от гнета самодержавия.
Благодаря своему морально-проповедническому характеру русская литература XIX в. приняла на себя роль великой наставницы общества. Читатели воспринимали ее не только как источник духовной пищи, но и как могучую силу, способную преобразовывать сознание и жизнь общества. Слово писателя нередко имело над подданными Российской империи куда большую власть, нежели слово императора. Книги повергали в смятение царей и озаряли смыслом жизнь тысяч обездоленных, а их авторы становились непререкаемыми духовными авторитетами общества, гордо именуемыми “пророками”, “учителями”, “властителями дум”. Именно в таком смысле следует понимать известное высказывание “Поэт в России – больше, чем поэт”.
И первым, кто своим творчеством и своей судьбой доказал правоту этого суждения, был А. С. Пушкин.
(2 votes, average: 4.50 out of 5)XIX век – “золотой век” русской литературы