Белинский – сотрудник “Молвы” и “Телескопа”

СОДЕРЖАНИЕ

1. “Литературные мечтания”.

1834 год-год, в который Белинский выступил с “Литературными мечтаниями”

и с которого вошел в историю русской литературы, был отмечен новой

волной общественно-политических событий разного значения и содержания.

Возбуждение крестьян и городской бедноты в Москве усилилось в связи с

многочисленными поджогами, имевшие место летом 1834 года. К этому

периоду относятся и крупные волнения среди фабричных рабочих Московской

губерни. Все это вместе свидетельствовало о дальнейшем

народе против самодержавия и крепосничества. На общее возбужденное

настроение в городе не могла не олткликнуться учащиеся молодежь. В

бурные летние месяцы 1834 года жандармами была арестована новая группа

молодежи, связанная с Московским университетом.

Эти настроения протеста, которыми была охвачена университетская

молодежь, разделял, конечно, и Белинский.

В мае 1834, Белинский получил возможность деятельно участвовать в

изданиях Надеждина. Надеждин не только доверил своему молодому

сотруднику временное заведование редакцией, но решился печатать осенью в

“Молве” из номера в номер его первую большую статью “Литературные

мечтания”. Статья явилась ранним образцом глубокой демократической,

прогрессивной критики. Вражда к крепостному строю, пропаганда

просвящения и новых форм жизни, искренняя защита народных интересов

составляют основу литературных исканий молодого Белинского. “Он

обращаеться к литературе с требованием народности, самобытности, причем

для него народность была синонимом не простонародности, как для

Надеждина, а верности правдивости. Эту правдивость Белинский понимал не

как натуралистическое бытописательство, “списывание с действительности”,

а как способность писателя-художника взглянуть на жизнь глазами своего

народа, проникнуться его думами и чаяниями. Народность русского писателя

должна проявляться “не в подборе мужицких или насильственной подделке

под лад песен и сказок, но в сгибе ума русского, в русском образе

взгляда на вещи”.

В статье Белинский излогает три важнейших условия, создающих подлинную

литературу:

“Первое: в литературу могут войти только художественно-словесные

произвндения, явившиеся “плодом свободного вдохновения” людей, созданных

для искусства, и только для него одного. Тем самым осуждалась продажная,

заказная литературная продукция, служившая правительственной идеологии.

Второе: литературу составляют не отдельные, не свячзанные друг с другом

художественные создания, а собрание их, плод “дружных усилий людей,

созданных для искусства”.

И, наконец, третье: литература должна “вполне выражать и воспроизводить…

дух того народа”, среди которого вырасли писатели. Они должны выразить

“его внутреннюю жизнь до сокровеннейших глубин и биений”.

По мысли Белинского, основная предпосылка в условии литературу – это

отражение “внутренней жизни народа”. Указать на отсутствие подлинной

народности – это и означает заявить об отсутствии литературы.

Отрицали русскую литературу и до Белинского, но обосновывали это

отрицание чаще всего малым количеством превосходных книг, реже низким

качеством художественной культуры вообще. В конечном счете, он пришел к

утверждению, что наиболее глубокое выражение реализма в литературе и

есть народность. “Из выше сказанного мною,- пишет Белинский, выходит,

что наша народность покуда состоит в верности изображения картин русской

жизни, но не в особенном духе и направлении русской деятельности,

которые бы проявились равно во всех творениях независимо от предмета и

содержания оных. Белинский пришел к отрицанию русской литературы в

поисках силы, которая соеденила бы народ и прогрессивную часть общества.

Такой силой могла стать литература, вырасшая на народной почве и

питающаяся народными приданиями, основное качество которой – “верность

картинам жизни”. Основу этого взгляда представляли совершенно

оригенальные и своеобразные филосовские и эстетические принципы,

подготовленные всем ходом развития русской филосовской мысли и самой

русской литературы.

2. “Критик и публика – это два лица беседующие”.

После выхода статьи “Литературные мечтания” судьба Белинского как

писателя была решена. Перед ним открывался путь критика и журналиста, и

этому призванию он готовился отдать все силы. Борьба Белинского за

литературу, правдиво отражающую действительность, ведется в двух

направлениях. Критик приветствует и выдвигает тех писателей, в

творчестве которых он видит ростки будущего успеха русской литературы, –

Гоголь в прозе и Кольцов в поэзии. Вместе с тем Белинский решительно

борется со всеми проявлениями вычурности в литературе, выносит суровый

приговор “модным” писателям, желающим поразить читателя замысловатым

сюжетом, красивой фразой, громкой рифмой взамен правдивого изображения

жизни.

Белинский защищал все виды журнальной работы критика – от

библиографических справок и рецензий до теоретических статей и историко

литературных обозрений. Все виды работы могли принести пользу обшеству,

могли быть направлены на его просвещение и воспитание.

Еще в конце 1834 г. Белинский писал в рецензии на плохой исторический

роман: “Многие порицают с негодованием резкость в литературных суждениях

и почитают ее уголовным преступлением против законов общежития и

вежливости. “Разве, говорят они, вы образумите этим какого-нибудь

пустоголового рифмача или дюженного романиста? Какая же польза от ваших

бранчивых выходок?..” Отвечая на этот вопрос, Белинский указывал на

двоякую пользу резкой критики: во-первых, предостерижение доверчевого

покупателя от траты денег на дурную книгу, во-вторых, возможность

отвратить бездарного автора от литературного труда и “обратить его

деятельность к учению или занитию каким-нибудь полезным делом”.

Заявив еще в 1834 г., что задача критика – “способствовать или к

распространению в обществе полезных сведений или к развитию чувства

изящного”, Белинский во всей своей деятельности 1835-1836 гг.

руководствовался этой программой. Он являлся и просветителем, и

руководителем морального и эстетического воспитания общества.

По мнению Белинского критик должен быть на высоте современных

эстетических учений, ему “должны быть известны современные понятия о

творчестве”, он должен обладать “этой приемлемостью изящного, которая

составляет своего рода толант и дается не всем…”. Белинский не считал

критикой “простую оценку художественного произведения”, как не считал

критикой и полемическое выступление в “защиту здравого смысла”. Он

значительно углубил определение критики, предьявляя к ней более

ответственные требования. Критикой является, по его мнению, лишь

“приложение к практике или усилие создать теорию из данных фактов”.

Считая в это время, что основные эстетические законы уже определены, он

требовал от критика их уяснения, практического приложения к фактам

творчества и дальнейшего развития на основе изучения литературной

практики.

3. “Молва” и “Телескоп”.

В первом полугодии 1835 г. ни одна статья Белинского не была помещена в

“Телескопе”. Несмотря на успех “Литературных мечтаний” на личную

близость с Наднжденым, Белинский не занял в его изданиях места ведущего

критика. Надеждин предоставил в распоряжение Белинского только отдел

“Литературная хроника” в “Молве”. Журналом “Телескоп” Надеждин продолжал

заведовать сам. События личной жизни Надеждина (его роман с

Е. В.Сухово-Кобылиной) сыграли большое значение в судьбе его журналов.

Последние два месяца жизни в Москве были для Надеждина еще

более тяжелыми: он понимал, что теряет надежду на соединение с

Е. В.Сухово-Кобылиной. Между тем он порвал связи с университетом, лишился

того видного положения, которого он добивался несколько лет назад, не

обеспечив себе нового служебного места; он почти не выходил из дома и

неоднократно сообщал Е. В.Сухово-Кобылиной, что не в состоянии ничем

заниматься. За первое полугодие он выпустил всего пять изданий вместо

одинадцати, но и те мало походили на литературный журнал.

В то время как журнал “Телескоп” в течении первого полугодия постоянно

запаздывал, “Молва” аккуратно выходила каждую субботу, отличаясь изящным

оформлением и острым содержанием. Все это было благодаря стараниям

Белинского который взял на себя всю заботу журнала.

На первом месте в “Молве” помещалась информация о русской и иностранной

культурной жизни. После этого шел центральный отдел под названием

“Литературная хроника”, который был полностью наполнен рецензиями

Белинского на вновь вышедшие книги. В первом номере “Молвы” в отделе

“Литературная хроника” было сделано следующее примечание:

“В прошедшем году Молва заслуживала отчасти справедливый упрек за

бедность своих библиографических известий. Причина такой бедности

происходила оттого, что в истекшем году мало было явлений утешительных в

нашей литературе; говорить же о всех книжных вздорах, литературных

спекуляциях и проч., и проч., право не доставало терпения. В прочем,

чтобы загладить вину свою перед публикой, Молва решается в нынешнем году

высказать свое мнение о замечательнейших книгах прошедшего года; другие…

их уже не ватащишь из Леты. В наступившем году Литературная хроника

будет по возможности полною: кроме постоянных и скорых известий о всех

вновь выходящих книгах, в этом отделении будут передоваемы читателям

известия о новостях литературных, переводах, сочинениях, поступающих в

печать, равно известия о русских журналах, о замечательных в них статьях

и проч. Но зарание просим извинения у гг. сочинителей, переводчиков и

издателей. Молва принимает девизом своей Литературной хроники стих

Державина: “Стоять-и правду говорить!..”.

Отдельные замечания и наблюдения по теории журнализма встречаются во

многих ранних статьях Белинского, но по настоящему он приступил к

разработке своих взглядов во второй половине 1835 г., когда после

отьезда Надеждина за границу стал официальным и фактическим

издателем-редактором и ведущим сотрудником “Телескопа” и “Молвы” и

вплотную столкнулся с практикой работы не только журнального и газетного

сотрудника, но и руководителя периодических изданий.

Сотрудничая в “Телескопе” и “Молве”, Белинский начал вырабатывать свою

твердую систему взглядов по вопросам журналистики, по теории и практике

журнального и газетного дела. В своей теории он выдвигал вопросы о целях

и задачах печати в России, о характере журнала и его отделах, о типах

статей, о методах организации и спосвобах изложения материала. Все эти

вопросы Белинский решал преследуя одну, главную цель – способствовать

возникновению в России журнала демократического направления,

расчитанного не на узкий круг “избранных”, а на широкого

демократического читателя.