В пьесе “На дне”, написанной А. М. Горьким в 1902 году, с особой яркостью проявились существенные особенности драматургии Горького. Он утвердил в драматургии новый тип общественно-политической драмы. Его новаторство проявилось и в выборе драматического конфликта, и в методе изображения действительности.
Конфликт в пьесах Горького всегда выражен не внешне, а во внутреннем движении пьесы. Главный конфликт, положенный в основу пьесы “На дне”, – это противоречие между людьми “дна” и порядками, которые низводят человека до
В небольшой экспозиции первого акта зритель знакомится с обстановкой ночлежки Костылева, с героями, обитающими в этой ночлежке, их прошлым. Завязка – это появление в ночлежке странника Луки, его борьба за души погибающих людей. Развитие действия – осознание ночлежниками всего ужаса своего положения, зарождение надежды на изменение жизни к лучшему под влиянием “благостных” речей Луки, кульминация – нарастание напряженности действия, завершающееся убийством старика Костылева и избиением Наташи.
И, наконец, развязка – это полное крушение надежд героев на обновление жизни: умирает Анна, трагически кончает жизнь самоубийством Актер, арестован Пепел.
Важную роль в композиции пьесы играет IV действие. Авторская ремарка подчеркивает те изменения на сцене, которые произошли с первого акта: “Обстановка первого акта. Но комнаты Пепла – нет, переборки сломаны. И на месте, где сидел Клещ, – нет наковальни… На печи возится и кашляет Актер.
Ночь. Сцена освещена лампой, стоящей посреди стола. На дворе – ветер”. В начале действия участвуют в диалоге Клещ, Настя, Сатин, Барон и Татарин. Они вспоминают Луку, и каждый старается выразить к нему свое отношение: “Хороший был старичок!..
А вы… не люди… вы – ржавчина!” , “Любопытный старикан… да! И вообще… для многих был… как мякиш для беззубых…” , “Он… жалостливый был… у вас вот… жалости нет” , “Как пластырь для нарывов” , “Старик хорош был… закон душе имел! Кто закон душа имеет – хорош! Кто закон терял – пропал” . Итог подводит Сатин: “Да, это он, старая дрожжа, проквасил нам сожителей…” Слово “проквасил” как нельзя лучше отражает суть обстановки, сложившейся в ночлежке после ухода старика.
Началось брожение, все сложности, конфликты обострились, самое главное – появилась, хоть слабая, но надежда: вырваться из “подвала, похожего на пещеру”, и зажить нормальной человеческой жизнью. Это хорошо понимает Клещ. Он говорит: “Поманил их куда-то… а сам дорогу не сказал…” Слова Клеща о том, что старик не любил правды, вызывают возмущение Сатина, и он произносит монолог о правде и лжи: “Ложь – религия рабов и хозяев… Правда – бог свободного человека!” Сатин объясняет ночлежникам, почему старик врал: “Он врал… но – это из жалости к вам, черт вас возьми!” Но сам Сатин не поддерживает эту ложь и говорит почему: “Есть ложь утешительная, ложь примиряющая… ложь оправдывает ту тяжесть, которая раздавила руку рабочего… и обвиняет умирающих с голода…” Нет, такая ложь Сатину не нужна, потому что он свободный человек: “А кто сам себе хозяин… кто независим и не жрет чужого – зачем тому ложь?” Слова Сатина, вспоминающего высказывание старика: “Всяк думает, что для себя проживает, ан выходит, что для лучшего!” – заставляют внимательно прислушаться ночлежников. “Настя упорно смотрит в лицо Сатина. Клещ перестает работать над гармонией и тоже слушает.
Барон, низко наклонив голову, тихо бьет пальцами по столу. Актер, высунувшись с печи, хочет осторожно слезть на нары”.
Осмысливая слова Луки, Барон вспоминает свою прошлую жизнь: дом в Москве, дом в Петербурге, кареты с гербами, “высокий пост… богатство… сотни крепостных… лошади… повара…” На каждую реплику Барона Настя отзывается словами: “Не было этого!”, чем доводит Барона до бешенства. Сатин глубокомысленно замечает: “В карете прошлого – никуда не уедешь…”
Продолжающаяся перепалка между Настей и Бароном заканчивается взрывом ненависти со стороны Насти: “Всех бы вас… в каторгу… смести бы вас, как сор… куда-нибудь в яму!.. Волки! Чтоб вам издохнуть! Волки!” И в этот момент Сатин переключает внимание на себя, произнося свой знаменитый монолог о человеке.
По мысли Сатина, человек свободен в своем выборе отношения к вере, и к жизни, к ее устройству, ее порядку: “Человек – свободен… он за все платит сам: за веру, за неверие, за любовь, за ум – человек за все платит сам, и потому он – свободен!.. Человек – вот правда!” Зрелость суждений Сатина всегда поражала. Однако впервые он поднимается до осознания необходимости совершенствования мира, хотя дальше этих рассуждений он идти не может: “Что такое человек?.. Понимаешь? Это – огромно!
В этом – все начала и концы… Все – в человеке, все для человека! Существует только человек, все же остальное – дело его рук и его мозга! Чело-век!
Это – великолепно! Это звучит… гордо! Че-ло-век!
Надо уважать человека! Не жалеть… не унижать его жалостью… уважать надо!.. Выпьем за человека, Барон!” Так говорит шулер и анархист, бездельник и пьяница.
Странно слышать от него эти слова. Сам Горький понимал, насколько эти речи не соответствуют Сатину. Он писал: “…речь Сатина о человеке-правде бледна. Однако – кроме Сатина – ее некому сказать, и лучше, ярче сказать – он не может…”
В ночлежке появляются Бубнов и Медведев. Оба навеселе. Бубнов угощает обитателей ночлежки и отдает все свои деньги Сатину, так как чувствует к нему расположение.
Ночлежники затягивают любимую песню “Солнце всходит и заходит”. По-прежнему темна и грязна ночлежка. Но в ней, однако, поселяется какое-то новое чувство всеобщей взаимосвязанности. Приход Бубнова усиливает это впечатление: “Где – народ?
Отчего здесь людей нет? Эй, вылезай… Я… угощаю!” Внешняя причина – “отвести душу” . Внутреннее состояние этого человека, пришедшего “петь… всю ночь”, полно давней застарелой горечи: “Запою… заплачу!” В песне: “…мне и хочется на волю, да цепь порвать не могу…” – все они хотят страдать свою несчастную судьбу. Вот почему Сатин на неожиданное известие о самоубийстве Актера откликается заключающими драму словами: “Эх… испортил песню… дурак!” Столь резкий отзыв на трагедию несчастного имеет и другой смысл: уход Актера – результат гибели его иллюзий, снова шаг человека, не сумевшего осознать подлинной правды. Каждый из последних трех актов “На дне” кончается смертью: Анны, Костылева, Актера.
Философский подтекст пьесы вскрывается в финале второго действия, когда Сатин кричит: “Мертвецы – не слышат! Мертвецы не чувствуют… Кричи… реви… Мертвецы не слышат!..” Прозябание в ночлежке мало чем отличается от смерти. Обитающие здесь босяки так же глухи и слепы, как мертвецы.
Только в IV действии происходят сложные процессы в душевной жизни героев, и люди начинают что-то слышать, чувствовать, понимать. “Кислотой” невеселых раздумий очищается, как “старая, грязная монета”, мысль Сатина. Именно здесь заключается главный смысл финала пьесы.
(1 votes, average: 5.00 out of 5)Анализ IV действия пьесы Горького “На дне”