В центре пьесы А. М. Горького “На дне” – не столько человеческие судьбы, сколько столкновение идей, спор о человеке, о смысле жизни. Ядром этого спора является проблема правды и лжи, восприятие жизни такой, какова она есть на самом деле, со всей ее безысходностью и суровой правдой жизни людей “дна”, или жизнь с иллюзиями, в каких бы разнообразных формах они ни представали. Сама композиция пьесы, ее внутреннее движение развенчивают философию Луки. В начале пьесы мы видим, что почти все герои одержимы своей мечтой, своей иллюзией. Появление
Но вместо мира и тишины в костылевской ночлежке назревают острые драматические события, которые достигают своей кульминации в сцене убийства старика Костылева. Суровая правда жизни опровергает утешительную ложь Луки, и задолго до финала, в третьем акте, Лука тихонько исчезает.
Самое большое поражение Лука терпит в споре с Сатиным. В последнем акте, когда Луки уже нет в ночлежке и все спорят о том, кто он такой и чего добивается, Сатин сперва защищает его. Он отрицает, что Лука – сознательный обманщик, шарлатан: “Молчать! Вы – все скоты! Дубье… молчать о старике!..
Старик – не шарлатан! Что такое – правда? Человек – вот правда!
Он это понимал… вы – нет!.. Он врал… но – это из жалости к вам, черт вас возьми!” Но в пылу спора, сам того не замечая, Сатин превращается в противника Луки. “Есть много людей, которые лгут из жалости к ближнему… Я знаю! я читал!
Красиво, вдохновенно, возбуждающе лгут!.. Есть ложь утешительная, ложь примиряющая… ложь оправдывает ту тяжесть, которая раздавила руку рабочего… и обвиняет умирающих с голода… Я – знаю ложь!
Кто слаб душой!.. и кто живет чужими соками, – тем ложь нужна… Одних она поддерживает, другие – прикрываются ею… А кто сам себе хозяин… кто независим и не жрет чужого – зачем тому ложь?.. Ложь – религия рабов и хозяев… Правда – бог свободного человека!” Этот монолог Сатина провозглашает новое отношение к человеку.
Утешительная ложь названа им религией “рабов и хозяев”. Ложь как “религию хозяев” воплощает в себе хозяин ночлежки Костылев, живущий чужими соками. Лука же воплощает в себе ложь как “религию рабов”, выражающую их слабость и подавленность, их неспособность бороться, склонность к терпению и примирению, и всепрощению.
Когда-то Лука в ночлежке в ответ на вопрос, есть ли Бог, изрек: “Коли веришь, – есть; не веришь – нет…” Эта мысль лежала в основе его философии: нравится – верь и утешайся. Сатин, отталкиваясь от мысли Луки, делает совсем иной вывод: человек свободен в выборе своего отношения и к вере, и к жизни, к ее устройству и ее порядку: “Он – молится? Прекрасно!
Человек может верить и не верить… Это его дело! Человек свободен… он за все платит сам: за веру, за неверие, за любовь, за ум – человек за все платит сам, и потому он свободен!.. Человек – вот правда!” Монолог во славу человека Сатин произносит в минуты душевного подъема. Горький понимал, насколько такое выступление неорганично для характера героя: “…Речь Сатина о человеке бледна.
Однако, кроме Сатина, ее некому сказать, и лучше, ярче сказать он не может. Уж и так эта речь чуждо звучит его языку”.
Горький поставил в драме “На дне” проблему истинного и ложного гуманизма – первый поставил ее так широко и страстно, заставив задуматься над этой проблемой миллионы людей в мире. Вдумываясь в образы людей, выброшенных на “дно” жизни, миллионы людей говорили себе: если даже отброшенный назад, почти к пещерному бытию, человек не превращается в зверя – значит, человеческое сильнее звериного; если даже на самом дне жизни в человеке вспыхивают искры веры в возможность счастья на земле – значит, эта вера неугасима. И миллионы людей на земле стали повторять вдохновенные слова из пьесы “На дне”: “Человек – вот правда!”, “Человек – это звучит гордо!”, “Все – в человеке, все для человека!” Исполненные светлой веры в Человека с большой буквы, слова Сатина уже давно перестали быть в сознании людей афоризмом Сатина, зажили как мудрое изречение самого Горького.
Особую романтическую окраску монолог Сатина приобретает еще и потому, что гимн Человеку звучит на самом “дне” жизни, в самых жестоких обстоятельствах, “в подвале, похожем на пещеру”, в котором живут “бывшие” люди, выброшенные и никому не нужные. Монолог Сатина звучит как вызов этим обстоятельствам и в то же время как вызов смирению и утешительному состраданию. В этом вызове – созвучие монолога Сатина нараставшим в стране революционным настроениям. Перед читателем возникал вопрос: что нужно сделать для того, чтобы человек вновь стал человеком и обрел независимость и свободу?
Вывод подсказывался финалом пьесы и возвышенным монологом Сатина: “Человек – вот правда! Существует только человек, все же остальное – дело его рук и его мозга! Чело-век!
Это – великолепно!..” Если человек в своей сущности прекрасен и только строй, основанный на эксплуатации, низводит его до ужасающего состояния, нужно сделать все, чтобы создать условия, когда человек станет поистине свободным и прекрасным. Именно так были восприняты слова Сатина в начале 1900-х годов. Артист Московского Художественного театра В. И. Качалов вспоминал: “Пьеса воспринималась как пьеса-буревестник, которая предвещала грядущую бурю и к буре звала”.
Давно ушли в прошлое времена, описанные Горьким в пьесе “На дне”. Но священная для Горького потребность – пробудить личность, ее способность к размышлению, к постижению сущего – не стареет. Сейчас, когда встала трудная задача перестроить жизнь, человеческие отношения, получили небывалое распространение запросы осмысленной духовной жизни.
Многое может почерпнуть для себя думающий читатель и зритель. И в этом секрет неувядающей ценности пьесы Горького “На дне”.
(2 votes, average: 3.50 out of 5)Анализ диалога в начале третьего действия пьесы Горького “На дне”