Студенчество всегда было передовой частью общества. Так как, во-первых, это молодежь, полная сил, уверенности в своей правоте и в возможность преобразований. Во-вторых, это учащаяся молодежь, то есть люди, которым суждено ежедневно пополнять свои знания, соприкасаться с новым в науке, философии, искусстве. Все это заставляет человека задумываться, что-то решать, постоянно двигаться вперед и бороться с отживающим, устаревшим.
Недаром в русской литературе довольно широко представлено студенчество. Это нигилист Базаров, отрицавший искусство,
Это создавший свою чудовищную теорию совестливый убийца Родион Раскольников, как бы реально откликнувшийся на призыв Герцена: “К топору зовите Русь”.
Все они – представители революционно-демократической молодежи конца 50-х – середины 60-х годов. Петр Сергеевич Трофимов – представитель студенчества начала XX века. Молодой человек в “поношенном мундире, в очках”, “вечный студент”, как называет его Варя. Дважды его отчисляли из университета – вряд ли за академическую задолженность, скорее за участие в какомнибудь революционном кружке, за пропагандистскую деятельность или участие в студенческих демонстрациях. “Мне еще нет тридцати, я молод, я еще студент, но я уже столько вынес!.. куда только судьба не гоняла меня, где я только не был!” Практически вся жизнь Пети осталась “за кадром”, видимо, из-за цензурных соображений Чехов много не смог сказать.
Но и того, о чем написано, немало, чтобы судить о взглядах, мнениях Пети, о его деятельности. Петя – отнюдь не либерал-пустослов, а человек действия, ратующий за коренные преобразования. В отличие от Раневской, Гаева и других, он знает, для чего живет, что будет делать.
“Должно быть, я буду вечным студентом”, – говорит Трофимов. А это значит не только то, что его еще не раз будут выгонять из университета. Это значит, что он еще многому будет учиться.
Это значит, что “студент” – для него своего рода звание, олицетворяющее все молодое, прогрессивное и борющееся.
А вот Раневская доживает настоящее. Будущего у нее нет. Вместе с садом она теряет последнее, что связывает ее с прошлой, луч – шей частью ее жизни. У нее нет никаких перспектив. Единственное, что ей остается, – так это попросить Петю: “Пожалейте меня, хороший, добрый человек”, и Трофимов жалеет эту милую слабовольную женщину, которая потеряла сына, лишилась имения, любит в общем-то ничтожного человека.
Петя сочувствует ей, что не мешает ему сказать Раневской: “… нет поворота назад, заросли дорожки. Успокойтесь, дорогая!”
Интересны взаимоотношения Пети с другими персонажами. Петя – умный, понимающий, тонко чувствующий душу другого человека, всегда умеющий дать точную оценку событиям и людям. Он дает меткую характеристику Лопахину: “… вы богатый человек, будете скоро миллионером.
Вот как в смысле обмена веществ нужен хищный зверь, который съедает все, что попадается ему на пути, так и ты нужен”.
Уезжая, он советует Лопахину отказаться от привычки размахивать руками. Только он чувствует тонкую, нежную душу купца, засыпающего над книгой, замечает его нежные, как у артиста, пальцы. В имение Раневской Петя приезжает из-за Ани. Он живет в бане, боясь стеснить хозяев. Только глубокая привязанность к девушке заставляет его быть здесь.
А иначе – что у него может быть общего с владельцами выставленного на торги имения? Однако Петя утверждает, что они “выше любви”, сердится на Варю, которая следит за ними: “Какое ей дело? И к тому же я вида не подавал, я так далек от пошлости”. Что это – парадокс? Да нет, конечно.
В своих замечаниях он пытается выразить свой протест против любви как олицетворения “мелких”, “призрачных”, “пошлых” чувств и свое убеждение, что человек, ставший на путь борьбы, должен отказаться от личного счастья.
Но все же это лишь налет юношеского максимализма и наивности. И чувства Пети намного сильнее и глубже, чем он пытается себе доказать.
Влияние Пети на Аню неоспоримо. Интересно, что в разговорах с Аней проступают какие-то лекторские нотки. Интересно, что Петю часто называют “смешным человеком”, “смешным чудаком”, “недотепой”.
Почему? Мне кажется, что Раневская порою, боясь суждений Трофимова, видя его правоту и пытаясь как-то защититься, называет его смешным, так как у нее просто нет других аргументов для спора. С другой стороны, чтобы не делать из Пети слишком сухого, правильного человека, Чехов, возможно, специально подчеркнул его некоторую наивность, угловатость. А может быть, из цензурных соображений, чтобы не делать его центральной фигурой.
Ведь он и Аня – живой мостик между прошлым и будущим. Он олицетворение этого непонятного, неизвестного ни ему, ни его автору будущего, очищенного от эксплуатации и чистогана страданием и трудом. За пределами сцены он, видимо, не так одинок, если употребляет вместо “я” – “мы”.
Он верит в свою звезду и в звезду своей России: “Вперед! Мы идем неудержимо к яркой звезде, которая горит там вдали! Вперед! Не отставай, друзья!” Он живет не столько реальной верой в будущее, сколько мечтой.
А “мечта прекрасная” – всегда неясная. Особенно в России.
(2 votes, average: 2.50 out of 5)“Вечный студент” Петя Трофимов в пьесе Чехова “Вишневый сад”