Главное проблемой чеховского творчества, писателя переходной эпохи, стал поиск человеком путей ориентирования в сложном, непонятном мире. Никто из героев Чехова “не знает настоящей правды”, а потому в попытках определить свое место в жизни они часто заблуждаются и ошибаются. Типична для рассказов писателя ситуация, построенная по принципу “казалось – оказалось”. То, что поначалу кажется человеку правильным, в результате оказывается одним из многих заблуждений.
Вот почему тема обманутых надежд так характерна для рассказов
Так, например, любовь художника из рассказа “Дом с мезонином” к юной героине, младшей из сестер Волчаниновых, остается лишь щемящим воспоминанием, потому что практичная старшая сестра Лида, испугавшись возможности развития этих взаимоотношений, увозит ее подальше. И все надежды художника на счастье рушатся. “Мисюсь, где ты?” – с пронзительной тоской восклицает он, уже не надеясь когда-то вновь обрести свою любовь.
Мечты другого героя Осипа Степановича Дымова из рассказа “Попрыгунья” связаны с совсем иным. Это необыкновенный человек, врач-подвижник, ученый. Казалось бы, перед ним открывается блестящее будущее, и вдруг он неожиданно умирает, так и не осуществив своих планов. Но тема крушения надежд связана в этом рассказе, главным образом, с его героиней – женой Дымова.
Ольга Ивановна порхает по жизни, окружив себя “знаменитостями” и считая саму себя талантливой артисткой и художницей. Лишь после гибели мужа, тогда, когда уже ничего нельзя вернуть, она понимает, сколь пусты и ничтожны были ее стремления. А рядом с ней все это время жил действительно великий человек, которого она “прозевала”.
Крушение надежд переживают и герои знаменитого рассказа “Ионыч”. В начале его молодой доктор Старцев полон сил и надежд, он увлечен работой, энергичен, и кажется, что его путь ясен и благороден. Однажды он приходит в гости к Туркиным, “самой образованной и талантливой” семье во всем городе.
Но читателя ждет разочарование: Чехов так показывает “таланты” членов этой семьи, что у нас не остается сомнения в их заурядности и пустых претензиях. Другое дело Старцев: он очарован дочерью хозяев дома Екатериной Ивановной, которую все зовут Котиком. Она тоже не лишена претензий: мечтает стать великой пианисткой. И Старцев, увлеченный ею, просто не обращает внимания на то, что она играет так, словно собирается “вбить клавиши в рояль”.
Спустя год отношения между героями получают новый импульс: обретя уже достаточно солидную практику, Старцев хочет жениться. В шутку Котик назначает ему свидание на кладбище, но не приходит. Пожалуй, этот фрагмент рассказа можно назвать кульминацией. Ведь именно здесь Старцева посещают самые светлые, самые возвышенные мысли о жизни, о себе, о своей любви. Но его надеждам не дано осуществиться.
Ведь Екатерина Ивановна хочет уехать в столицу, чтобы осуществить свою мечту о карьере пианистки. Спустя четыре года она возвращается, утратив все иллюзии: “Я такая же пианистка, как мама писательница…” – говорит он Старцеву. Лишь одна надежда остается у нее – надежда на любовь, которую, как ей кажется, еще можно вернуть. Но и эта надежда тщетна – ведь четыре года не прошли даром для Старцева: он начал постепенно превращаться в Ионыча. Так теперь обыватели города называют состоятельного, имеющего большую практику располневшего доктора, который разъезжает по городу на “тройке с бубенцами”.
Все то светлое, что определяло раньше его внутренний мир, постепенно гибнет под натиском обывательской жизни. Лишь на миг при встрече с Екатериной Ивановной в душе его “затеплился огонек”. Ему стало жаль любви, утраченного счастья, несбывшихся надежд. Но, вспомнив про деньги, которые он теперь “по вечерам вынимал из карманов с таким удовольствием”, Ионыч быстро успокаивается.
Ему уже не жаль ничего. Окончательная духовная деградация героя, который не только утратил, но даже забыл о своих былых мечтах и надеждах, показана в заключительной главке. Его просто невозможно узнать: “пухлый, красный”, похожий на “языческого бога”, он жаден, бесцеремонен, безразличен к горю и страданиям людей.
Это медленное умирание, “глухая тоска небытия”: ведь вместе с надеждой и любовью в нем умерло все лучшее, человечное, возвышенное.
Говорят, “надежда умирает последней”. Тяжело, если надежды не сбываются, но еще хуже, если их нет. В своих рассказах Чехов убедительно показал, что без надежды умирает сам человек.
(2 votes, average: 4.50 out of 5)Тема обманутых надежд в рассказах Чехова