Стихотворение Пастернака “Февраль. Достать чернил и плакать!..”

1 вариант

Стихотворение Б. Л.Пастернака “Февраль. Достать чернил и плакать!..” посвящено природе.

М. Цветаева писала о Пастернаке: “Его грудь заполнена природой до предела… Кажется, с первым вздохом он вздохнул, втянул ее всю… и всю последующую жизнь с каждым новым стихом выдыхает ее, но никогда не выдохнет”.

В этом стихотворении поэт передает ту тонкую грань, когда зимний месяц февраль начинает уступать место весне. Но лирический герой, видимо, больше любит зиму, от того и получились строки;

Февраль. Достать чернил

Писать о феврале навзрыд,

Пока грохочущая слякоть

Весною черною горит.

Но все же первое весеннее чувство, которое просыпается еще в феврале берет верх и потому хочется:

Достать пролетку. За шесть гривен,

Чрез благовест, чрез клик колес

Перенестись туда, где ливень

Еще шумней чернил и слез.

Где, как обугленные груши,

С деревьев тысячи грачей

Сорвутся в лужи и обрушат

Сухую грусть на дно очей.

В этом стихотворении все сливается в единое целое, создается иллюзия движения, круговорота. Лирический герой становится неотъемлемой частью этого движения, и мы сами, того не подозревая, становимся участниками, свидетелями этого сказочного действия.

Ощущение движения в стихотворении создается благодаря использованию глаголов настоящего времени.

Это стихотворение очень эмоционально, последние его строки – это уже гимн весне:

Под ней проталины чернеют

И ветер криками изрыт,

И чем случайней, тем вернее

Слагаются стихи навзрыд.

Весна – символ обновления, поэтому весной и стихи “слагаются навзрыд”.

В стихотворении используются интересные метафоры, эпитеты и сравнения: “грохочущая слякоть”, “как обугленные груши”, “ливень еще шумней чернил и слез”, “обрушат сухую грусть на дно очей”, что, несомненно, придает стихотворению яркую индивидуальность.

Эмоциональность, чувства лирического героя отражает также и звуковая организация стиха.

2 вариант

В стихах Б. Л. Пастернака всегда завораживает его особое отношение к миру, его умение во всякой картине увидеть красоту и передать это неуследимое чувство любования жизнью. Ахматова замечала, что Пастернак описывает мир до шестого дня творения, когда в нем еще нет человека, а есть только природа. Цветаева также писала поэту: “Вы не человек… а явление природы…

Бог по ошибке создал Вас человеком…”. Глубокие человеческие переживания Пастернак передавал через проникновенные пейзажные зарисовки, восхищаясь чудом мирозданья и ощущая себя его частью. Поэтому каждое из стихотворений мастера мы воспринимаем как развитие одной общей темы – темы красоты мира, “сгущение некоей “энергии”, развертываемой в любой точке времени и пространства” .

Пастернак часто в стихах приурочивал пейзаж к определенному моменту – времени года или времени суток, будто обозначая реальность происходящего. Так и в стихотворении “Февраль. Достать чернил и плакать…” лирический герой словно останавливает для себя мгновения исхода зимы, он остро чувствует перемену сезона, надлом, происходящий в природе. Все это пронзительно отзывается в душе поэта и стихи его слагаются “навзрыд”. Определение “навзрыд” повторяется дважды – в первой и последней строфах, определяя общую тональность произведения.

Однако четкие временные рамки подчеркивают конечность любого явления. Анализируемое стихотворение перекликается со стихотворением “Зимняя ночь”, где последняя строфа повторяет первую, но в нее вводится упоминание месяца, как будто ориентируя читателя на то, что зимняя буря не бесконечна, ей на смену придет иное состояние природы.

Поэт буквально упивается предметностью мира, поэтическая реальность собирается у него из мелких и конкретных деталей: “достать пролетку”, “шесть гривен” извозчику. Образные ряды Пастернака помогают впустить в природу будничность и простоту из повседневной жизни. Но с конкретностью парадоксально соседствует хаотичность бытия, где все неуследимо: “…Пока грохочущая слякоть / Весною черною горит”. Стихия воспринимается лирическим героем не как что-то таинственное и вечное в своей неизбежности, а, скорее, как игра, забава:

Достать пролетку. За шесть гривен,

Чрез благовест, чрез клик колес,

Перенестись туда, где ливень

Еще шумней чернил и слез.

Молниеносная смена впечатлений рождает у поэта совершенно неожиданные ассоциации и образы:

Где, как обугленные груши,

С деревьев тысячи грачей

Сорвутся в лужи и обрушат

Сухую грусть на дно очей.

Сравнение грачей с обугленными грушами вносит своеобразный хаос в описание февральского ненастья, придает стихотворению эмоциональную непосредственность. Мы удивляемся свежести восприятия поэтом пейзажа. Природа у него не просто одушевлена, в ней узнаются живые черты то озорницы и проказницы, то человека с “сухой грустью” в душе. Интересно, что Пастернак почти никогда не придает неодушевленным предметам облик живых существ, но в его поэзии очеловечены действия, “повадки” природы.

В словосочетании “грохочущая слякоть” эпитет, присвоенный заурядному природному явлению, выражает хлещущую через край энергию, которую поэт умел почувствовать в окружающей жизни.

Действительность в глазах Пастернака полна беспорядка, и описание внешнего мира помогает разобраться в душевной сумятице. Шум за окном, где “грохочущая слякоть / Весною черною горит”, где “с деревьев тысячи грачей / Сорвутся в лужи и обрушат…”, где “ветер криками изрыт”, перекликается с рыданиями души лирического героя. Аллитерация сближает голос природы с голосом поэта, слагающего “стихи навзрыд”.

Но рядом с плачем звучит благовест, “клик колес”, “ливень еще шумней чернил и слез”. И звук рождает в нас ощущение благости, умиротворения.

Такая противоречивость мировосприятия вообще была свойственна Пастернаку. Отсюда неслучайность в его поэзии приема антитезы. Например, образ “сухой грусти”, обрушивающейся “на дно очей”, предполагает рождение у нас ассоциации с глазами, влажными от слез.

В строках “И чем случайней, тем вернее / Слагаются стихи навзрыд” противопоставляются на понятийном уровне случайность и уверенность, плавность и надрывность, а на звуковом – резкий, грубый с мягким, плавным. Синтез зрительных, слуховых, обонятельных и осязательных ощущений сближает творчество Пастернака с поэзией А. А. Фета, они придают стихотворению страстность, неистовость, трепетность.

Кроме предметного и звукового параллелизма, мы видим, как соотносятся цветовые образы черной весны, обугленных груш, чернеющихся проталин и образ чернил, которыми выплаканы строки стихов. Здесь, вместо противопоставления, поэт ищет гармонию между велениями своего сердца и настроениями природы. Мифологический мотив дождя, традиционный в лирике Пастернака, а в этом стихотворении сочетающийся с мотивом плача, призван ознаменовать соединение земли и неба, тела и души. Опорой для поэта всегда являются стихи, и последняя строфа стихотворения становится итоговой в развитии мысли о месте человека в мире природы, его чувств, переживаний, которые с наибольшей полнотой могут быть выражены только в творчестве. Излюбленная метафора Пастернака: стих – губка: реальность впитывается, а потом выжимается на бумагу.

И читатель вслед за поэтом учится смотреть на мир широко распахнутыми глазами, пленяясь его разнообразием и дивясь его богатству.