Она возникает из мистического тумана и приобретает зримые черты девушки с косой – обыкновенной, жаждущей и ждущей любви. Просто любовь, а казалась Смертью с Косой.
Так всегда у этого Поэта, и какие бы потусторонние фантазии он ни придумывал, сердце и талант возвращали его к обыкновенной жизни, увиденной с необыкновенной стороны.
Вот и Родину, Россию, Русь он озарил сиянием своих глаз, и трудно возразить против этого необычного “Русь – жена”. В самом деле, кто еще? Если она любимая, то на что не пойдет МУЖ, то есть Воин, Мыслитель,
Наш путь стрелой татарской древней воли Пронзил нам грудь. …И вечный бой! Покой нам только снится Сквозь кровь и пыль!
В самом деле, как не жена?! Это от невесты требуются какие-то загадки и тайны, и бездонный взгляд каких-то там очей:
Девушка пела в церковном хоре… И всем казалось, что радость будет… И луч сиял на белом плече…
Родина как Жена, может не быть милашкой с глянцевой обложки журнала, может смотреть сурово и требовательно, чтобы ты исполнил свои обеты:
Пусть ночь. Домчимся. Озарим кострами Степную даль. И ты исполнишь свой долг перед ней – Вечной Женой – Русью: Я – не первый воин, не последний, Долго будет родина больна.
Помяни ж за раннею обедней Мила друга, светлая жена!
Собственно, больше ничего настоящий Муж и не потребует от Жены – только память и поминовение. Ведь столько пройдено вместе, что и похожи друг на друга евразийская Русь-Жена и ее Охранитель:
Да, скифы – мы! Да, азиаты – мы, С раскосыми и жадными глазами! Да, так любить, как любит наша кровь, Никто из вас давно не любит!
Мы любим все… Нам внятно все… Мы помним все…
Сам поэт называл Россию “Сфинксом с древнею загадкой”, поскольку не раз и не два обращалась она то в женский лик, то в девичье личико, то в “мгновенный взор из-под платка”, то в проницательные материнские глаза, то – внезапно – в осенний день.
О, нищая моя страна, Что ты для сердца значишь? О, бедная моя жена, О чем ты горько плачешь?
И как Она прощает и прощала грехи не раз, так и поэтический двойник великого Блока не поставит Ей в вину Ее грехи,
Чтобы распутица ночная От родины не увела.
Честно говоря, сам автор в конце этих строк поставил вопросительный знак, но мы-то знаем, что его ничто не увело от Родины.
Синеокая, Бог тебя создал такой. Гений первой любви надо мной.
Подобно тютчевскому герою, Блок “посетил сей мир в его минуты роковые” и не мог предвидеть будущих испытаний Руси, предчувствуя их. Он знал, что, в отличие от Вечной Жены, невечен, что ему не увидеть из своей смерти Ее жизнь. И вот его молитва:
И пусть над нашим смертным ложем Взовьется с криком воронье, – Те, кто достойней, Боже, Боже, Да узрят Царствие Твое!
(2 votes, average: 5.00 out of 5)“О Русь моя! Жена моя!” Образ России в поэзии А. Блока