ЛОПАХИН КАК СИМВОЛ НАСТОЯЩЕГО РОССИИ (по пьесе А. П. Чехова “Вишневый сад”)

ЛОПАХИН КАК СИМВОЛ НАСТОЯЩЕГО РОССИИ (по пьесе А. П. Чехова “Вишневый сад”)

Пьеса “Вишневый сад” стала лебединой песней, вершинным произведением Антона Павловича Чехова. Предчувствие больших перемен в жизни страны заставило писателя задуматься об историческом пути России, о ее прошлом, настоящем и будущем. Такой задачи ранее Чехов перед собой не ставил. Тем не менее, в русской литературе тема оскудения и упадка дворянских имений не была новой. В свое время к этой теме обращались Н. В. Гоголь, М. Е. Салтыков-Щедрин, И. А. Гончаров,

И. С. Тургенев и другие русские писатели XIX века, но Чехов подошел к раскрытию этой темы совершенно по-новому: в связи времен, в показе тех перемен, которые видел в России. При этом в пьесе нет острого столкновения противостоящих друг другу идей, нравственных принципов, характеров, – ее конфликт имеет внутренний, психологический характер.

Настоящее в пьесе олицетворяет, прежде всего, купец Ермолай Алексеевич Лопахин. Этому образу автор придавал особое значение: “…роль Лопахина центральная. Если она не удастся, то значит пьеса вся провалится”. Лопахин приходит на смену Раневским и Гаевым, и в сравнении с представителями прошлого он прогрессивен, не случайно А. П. Чехов поместил его в центр образной системы своего произведения.

Отец Ермолая Лопахина был крепостным крестьянином, но после реформы 1861 года разбогател, стал лавочником. Сам Лопахин говорит об этом Раневской: “Мой отец был крепостным у вашего деда и отца…”; “Мой папаша был мужик, идиот, ничего не понимал, меня не учил, а только бил спьяна и все палкой. В сущности, и я такой же болван и идиот. Ничему не обучался, почерк у меня скверный, пишу я так, что от людей совестно, как свинья”. Но времена меняются, и “битый, малограмотный Ермолай, который зимой босиком бегал”, оторвался от своих корней, “выбился в люди”, разбогател, но образования так и не получил: “Отец мой, правда, мужик был, а я вот в белой жилетке, желтых башмаках. Со свиным рылом в калашный ряд… Только вот богатый, денег много, а ежели подумать и разобраться, то мужик мужиком…” Но было бы ошибкой думать, что в этой реплике сказывается лишь скромность героя. Лопахин любит повторять, что он мужик, но он уже не мужик, не крестьянин, а делец, коммерсант.

Лопахин, несомненно, обладает умом, деловой хваткой и предприимчивостью. Он энергичен, и масштабы его деятельности значительно шире, чем у прежних хозяев жизни. При этом большая часть состояния Лопахина заработана его же собственным трудом, и путь к богатству не был для него простым. “Я весной посеял маку тысячу десятин и теперь заработал сорок тысяч чистого. – говорит он. – А когда мой мак цвел, что это была за картина!”

Отдельные реплики и замечания говорят о том, что у Лопахина есть какое-то большое “дело”, которым он поглощен всецело. Но при этом он легко расстается с деньгами, давая их Раневской и Симеонову-Пищику взаймы, настойчиво предлагая Пете Трофимову: “Так вот я, говорю, заработал сорок тысяч и, значит, предлагаю тебе взаймы, потому что могу”. Ему всегда не хватает времени: он или возвращается, или собирается в деловые поездки. “Знаете, – говорит он, – я встаю в пятом часу утра, работаю с утра до вечера…”; “Не могу без работы, не знаю, что вот делать с руками; болтаются как-то странно, точно чужие”; “А я в Харьков уезжаю сейчас… Деда много”.

Лопахин чаще других смотрит на часы, первая его реплика: “Который час?” Он постоянно помнит о времени: “Мне сейчас, в пятом часу утра, в Харьков ехать”; “На дворе октябрь, а солнечно и тихо как летом. Строиться хорошо. (Поглядев на часы, в дверь.) Господа, имейте в виду, до поезда осталось всего сорок шесть минут! Значит, через двадцать минут на станцию ехать. Поторапливайтесь”.

Действующие лица по-разному воспринимают Лопахина. Их отзывы о нем очень противоречивы: для Раневской он “хороший, интересный человек”, для Гаева – “хам”, “кулак”, для Симеонова-Пищика – “громаднейшего ума человек”. Шутливую характеристику дает Лопахину Петя Трофимов: “Я, Ермолай Алексеевич, так понимаю: вы богатый человек, будете скоро миллионером. Вот как в смысле обмена веществ нужен хищный зверь, который съедает все, что попадается ему на пути, так и ты нужен”. Расставаясь с Лопахиным, он говорит уже серьезно: “…Как – никак все-таки я тебя люблю. У тебя нежные пальцы, как у артиста, у тебя тонкая, нежная душа…” Противоречие, заложенное в этих высказываниях Пети Трофимова, отражает позицию автора.

Своего героя он определяет в число “недотеп”. Это проявляется и во внешности (белая жилетка, желтые башмаки), и в поступках: ему нравится Варя, надеющаяся, что Ермолай Лопахин сделает ей предложение, но когда девушка плачет в ответ на бестактную реплику Раневской о том, что ее просватали, Лопахин словно с издевкой говорит: “Охмелия, о нимфа, помяни меня в своих молитвах” (ему не с руки жениться на бесприданнице). Или еще такой наглядный пример: Лопахин нарочно приехал, чтобы встретить Раневскую – и “вдруг проспал”, хотел помочь ей – и сам купил имение. Чехов, как художник-реалист, стремился подчеркнуть противоречия между добрыми качествами человеческой натуры “новых хозяев” и бесчеловечностью, порожденной их жаждой наживы и приобретательства.

Лопахин, как и каждый герой “Вишневого сада”, поглощен “своей правдой”, погружен в свои переживания, многого не замечает, не чувствует в окружающих и в то же время остро ощущает несовершенство жизни: “О, скорее бы все это прошло, скорее бы изменилась как-нибудь наша нескладная, несчастливая жизнь”. Причины этой “нескладной, несчастливой” жизни Лопахин видит в несовершенстве человека, в бессмысленности его существования: “Надо только начать делать что-нибудь, чтобы понять, как мало честных, порядочных людей…”, “… А сколько, брат, в России людей, которые существуют неизвестно для чего”.

Лопахин – центральная фигура произведения. От него тянутся ниточки ко всем персонажам. Он – связующее звено между прошлым и будущим. Из всех действующих лиц Лопахин явно симпатизирует Раневской. Он хранит теплые воспоминания о ней. В разговоре с Дуняшей он говорит: “Помню, когда я был мальчонком лет пятнадцати, отец мой покойный – он тогда здесь на деревне в лавке торговал – ударил меня по лицу кулаком, кровь пошла из носу… Любовь Андреевна, как сейчас помню, еще молоденькая, такая худенькая, подвела меня к рукомойнику, вот в этой самой комнате, в детской. “Не плачь, говорит, мужичок, до свадьбы заживет…” Для него Любовь Андреевна “все такая же великолепная” женщина с “удивительными”, “трогательными глазами”. Он признается, что любит ее, “как родную… больше, чем родную”, искренне хочет помочь ей и находит, на его взгляд, самый выгодный проект “спасения”. Местоположение имения “чудесное” – в двадцати верстах прошла железная дорога, рядом река. Нужно только разбить территорию на участки и сдавать дачникам, имея при этом немалый доход. По мнению Лопахина, вопрос может быть решен очень быстро, дело ему кажется выгодным, нужно только “поубирать, почистить… например, …снести все старые постройки, вот этот старый дом, который уже никуда не годится, вырубить старый вишневый сад…”. Лопахин убеждает Раневскую и Гаева, что им необходимо принять это “единственно правильное” решение, не понимая, что своими рассуждениями глубоко ранит их.

Убедившись в тщетности своих попыток уговорить Раневскую и Гаева, Лопахин сам становится владельцем вишневого сада. Неподдельная гордость звучит в его монологе: “Если бы отец мой и дед встали из гробов и посмотрели на все происшествие, как их Ермолай… купил имение, прекраснее которого ничего нет на свете. Я купил имение, где дед и отец были рабами, где их не пускали даже в кухню…” Это ощущение пьянит его. Став владельцем имения Раневской, новый хозяин мечтает о новой жизни: “Эй, музыканты, играйте, я желаю вас слушать! Приходите все смотреть, как Ермолай Лопахин хватит топором по вишневому саду, как упадут на землю деревья! Настроим мы дач, и наши внуки и правнуки увидят тут новую жизнь… Музыка, играй!”

“Новый хозяин” жизни, Лопахин, олицетворяет новое время. Он – единственный, кому дано приблизиться к пониманию сущности эпохи, но в его жизни нет места настоящей красоте, душевности, человечности, а потому Лопахин – символ только настоящего. Будущее же за другими людьми.