“Марина Ивановна Цветаева – выдающийся поэт-профессионал, вместе с Пастернаком и Маяковским реформировавшая русское стихосложение на много лет вперед. Такой замечательный поэт, как Ахматова, которая так восхищалась Цветаевой, была лишь хранительницей традиций, но не их обновителем, и в этом смысле Цветаева выше Ахматовой”, – отмечал наш современник поэт Евгений Евтушенко.
Стихи юной Цветаевой были еще незрелы, но уже подкупали своей талантливостью, известным своеобразием и непосредственностью.
В первый поэтический сборник
Мы старших за то презираем, Что скучны и просты их дни… Мы знаем, мы многое знаем Того, что не знают они.
В этом первом сборнике М. Цветаева утвердила свое творческое кредо – самобытность, непохожесть на других, исследование собственной души. В стихотворении “Молитва”, написанном в сентябре 1909 года в Тарусе, лирическая героиня мечтает о чуде. Обращаясь к Богу, поэтесса одновременно и хочет познать жизнь во всем ее разнообразии, и в то же время говорит о смерти.
В стихотворении переплетается наивность юношеского восприятия жизни с глубоким философским осмыслением бытия. Лирическая героиня верит в божественную предопределенность судьбы:
Ты мудрый, ты не скажешь строго: “Терпи, еще не кончен срок”. Ты сам мне подал – слишком много! Я жажду сразу – всех дорог!
Стихотворение “Книги в красном переплете” рассказывает о любви Марины к книгам, которая зародилась в детстве. Книги из отцовского шкафа не только скрашивали досуг маленькой Марины, но и звали ее в удивительный мир романтики и приключений. Захватывающие приключения героев Марка Твена навсегда остались в памяти Марины Цветаевой:
О, золотые времена, Где взор смелей и сердце чище! О, золотые имена: Гек Финн, Том Сойер, Принц и Нищий.
Книги в потертом, красном переплете навсегда -“неизменившие друзья”, которые прислали прощальный привет “из рая детского житья”.
В “Вечернем альбоме” Цветаева много сказала о себе, о своих чувствах к дорогим ее сердцу людям; в первую очередь к маме и сестре Асе. В стихотворении “Бабушке”, написанном несколько позже, в 1914 году, она вспоминает свою бабушку, какой увидела на портрете. Двадцатилетняя полька изображена в расцвете молодости и красоты: “продолговатый и твердый овал”, “надменные губы”, “темный, прямой и взыскательный взгляд”, “по сторонам ледяного лица – локоны, в виде спирали”. Свой трудный, неровный, неустойчивый характер Марина пытается объяснить чертами, доставшимися ей от бабушки:
– Бабушка! – Этот жестокий мятеж В сердце моем – не от Вас ли?..
Вся последующая поэзия Цветаевой – дневник-исповедь лирической героини, отражение собственной жизни, индивидуального взгляда на мир. Во втором поэтическом сборнике “Волшебный фонарь” развивается заявленный в “Вечернем альбоме” конфликт детского мировосприятия и взрослой трагедии повседневности. Здесь М. Цветаева экспериментирует с формой и языком стиха. Стихотворение “На заре” по форме напоминает сновидение.
В неведомый мир сна прорывается реальность. Мгновение пробуждения является “мигом бесконечной печали”:
Их души неведомым счастьем Баюкал предутренний гул. Он с тайным и странным участьем В их детские сны заглянул.
В стихотворении “Из сказки – в сказку” звучат автобиографические мотивы. Лирическая героиня становится старше, взрослеет, но по-прежнему тоскует по чуду. Поэтесса обращается к своему воображаемому собеседнику, просит понять ее душу, внутренний мир:
Но разумности не требуй. Я до самой смерти буду Девочкой, хотя твоей. Милый, в этот вечер зимний Будь, как маленький, со мной.
Удивляться не мешай мне…
Стихотворение “Красною кистью рябина зажглась” заставляет нас вспомнить о дне рождения Марины Цветаевой. Строки стихотворения возвращают нас в тот далекий сентябрьский день -26 сентября 1892 года, когда в полночь с субботы на воскресенье, на Иоанна Богослова, почти в самом центре Москвы, в тихом Трехпрудном переулке, в небольшом уютном, окруженном садом доме, родилась великая поэтесса:
Красною кистью Рябина зажглась. Падали листья. Я родилась.
Рябина навсегда вошла в ее поэзию. Пылающая и горькая, на излете осени, в преддверии зимы, она стала символом судьбы, тоже переходной и горькой, пылающей творчеством и постоянно грозившей уйти в зиму забвения.
В следующем сборнике стихов поэтессы “Версты” намечен путь создания собственной творческой философии. Важную роль приобретает образ времени, структурной основой сборника становятся странствия лирической героини по эпохам, векам, культурам: то она знакома с лордом Байроном, то неторопливо беседует о поэзии с Овидием и Сапфо, то ощущает себя человеком Средневековья. В стихотворении “Как жгучая, отточенная лесть…” лирическая героиня непринужденно разговаривает с Овидием:
Мне синь небес и глаз любимых синь Слепят глаза. – Поэт, не будь в обиде, Что времени мне нету на латынь! Любовницы читают ли, Овидий?! – Твои тебя читали ль? – Не отринь Наследницу твоих же героинь!
Значим в “Верстах” и образ Богородицы, а эпиграфом к сборнику стали слова духовного стиха:
Птицы райские поют, В рай войти нам не дают.
Особое место в “Верстах” занимают стихотворные циклы – посвящения А. А. Блоку, А. А. Ахматовой:
Имя твое – поцелуй в снег. Ключевой, ледяной, голубой глоток. С именем твоим – сон глубок.
Поэт для М. Цветаевой – тот, кто знает многое из “того, что не знают они”. Отсюда основной поэтический прием ее поэзии – прием контраста. Поэт противопоставлен черни, толпе, как вечное, истинное контрастирует с бытовым, сиюминутным. Лирической героиней брошен вызов всем обывателям:
Вы, идущие мимо меня К не моим и сомнительным чарам, – Если б знали вы, сколько огня, Сколько жизни, растраченной даром… … Сколько темной и грозной тоски В голове моей светловолосой…
За поэтом признается право особого взгляда на существующий порядок вещей, отличного от всех остальных. В цикле стихов, посвященных А. А. Ахматовой, появляется образ МЫ, объединяющий двух поэтесс XX века:
Мы коронованы тем, что одну с тобой Мы землю топчем, что небо над нами – то же!
Цветаева умоляет читателя-прохожего остановиться, не проходить мимо.
В стихотворении “Идешь, на меня похожий…” слышна просьба лирической героини:
Легко обо мне подумай…
Здесь используются риторические восклицания:
Я слишком сама любила Смеяться, когда нельзя!
Поэтесса верит в силу своего слова, в поэтическое бессмертие:
Пусть тебя не смущает: Мой голос из под земли…
Предчувствуя сложную судьбу своих произведений, М. Цветаева написала стихотворение “Моим стихам, написанным так рано…”, в котором указала на своеобразие поэтического творчества, на неповторимость, на собственную индивидуальность. Характеризуя поэтический язык произведения, поэт использует различные синонимы к слову стихотворение: стихи для нее то “как брызги из фонтана”, то “как искры из ракет”, то “как маленькие черти”.
С самого начала своего творческого пути М. И. Цветаева не признавала слова “поэтесса” по отношению к себе, называя себя “поэт Марина Цветаева”.
В период с 1917 по 1922 г. создается второй сборник с одноименным названием “Версты”, который состоит из двух частей, резко противопоставленных друг другу. Центральная тема сборника – борьба нравственного и стихийного, Промысла и Произвола. Поэтесса открыто полемизирует с текстом Священного Писания:
И сказал Господь: – Молодая плоть, Встань! И вздохнула плоть: Не мешай, Господь, Спать. Хочет только мира Дочь Иаира.
И сказал Господь: – Спи.
В творчестве Марины Цветаевой развивается лирическая циклизация, которая в полной мере проявляется в книге стихов “Лебединый стан” . Это поэтический отклик поэтессы на революционные события в России, которые неоднозначно восприняла жена офицера Добровольческой армии. М. Цветаева относила себя к “чистым лирикам”, находящимся вне политики, поэтому лирический герой “Лебединого стана” стремится покинуть несовершенный земной мир ради мира небесного, лебединого:
Белым был – красным стал: Кровь обагрила. Красным был – белым стал: Смерть побелила.
Здесь угадывается конфликт света и тьмы, хаоса и космоса. Поэтесса стремится отыскать высший идеальный мир.
После Октябрьской революции М. И. Цветаева уехала из России, последовав за своим мужем. Но вынужденная эмиграция не принесла поэтессе желаемого облегчения: тоска по России навсегда связала Марину Цветаеву с родиной, именно поэтому, прожив много лет за границей, она все же решила вернуться в Россию. Не просто складывались взаимоотношения поэтессы с собственной страной, но тема родины является одной из основных в поэзии Цветаевой.
Детство, юность и молодость Цветаевой прошли в Москве. Дом в Трехпрудном она любила больше всего на свете. Улицы прихотливо изгибались, взбегали на холмы, петляли; на пригорках стояли церквушки, на широких травянистых площадях высились соборы; шумели базары, ярмарки, торговые ряды; тысячи галок взлетали с крестов, вспугнутые неистовым колокольным звоном. Такой вошла старая Москва в сердце Марины Цветаевой и осталась в нем навсегда.
О Москве Марина Цветаева писала много. Один из ее ранних циклов стихов был так и назван “Стихи о Москве”. Цикл состоит из девяти стихов, объединенных темой города, но почти каждое имеет свою небольшую историю. Первое стихотворение цикла “Облака – вокруг” обращено к первенцу Марины Ивановны – Ариадне.
Ей она описывает красоту Москвы. Здесь и облака плывут, и купола церквей. Москва кажется “дивным градом”, “мирным градом”, где и мертвой ей будет радостно обрести покой. Дочери она вручает свой город, давая наказы беречь и ценить его. Восьмое стихотворение цикла “Москва!
Какой огромный странноприимный дом!” показывает первопрестольный город как святой город, через который по калужской дороге бредут “смиренные странники”, слепцы, “во тьме поющие Бога”; это город, который стоит на семи холмах, похожих на семь колоколов; это огромный странноприимный дом, ждущий любого бездомного. А икона Иверской Божьей Матери всегда защитит Москву от врагов и напасти. Цветаева чтит святость Москвы, где “льется аллилуйя на смуглые поля”. В последних строках стихотворения она вновь и вновь признается в своей любви к Москве:
Я в грудь тебя целую, Московская земля!
Лирическая героиня Цветаевой одинока. Оторванность от России, трагизм эмигрантского существования выливается в поэзии в противостояние лирического русского “я” героини всему нерусскому, чуждому. Только память о родине согревает неспокойное сердце:
Россия моя, Россия, Зачем так ярко горишь?
Потеря родины для М. Цветаевой имела трагическое значение: она становится изгоем, одиноким, отверженным человеком. Именно в эмиграции по-новому начинает звучать тема родины: появляется ощущение утраты отчего дома, мотив сиротства:
По трущобам земных широт Рассовали нас, как сирот.
Для русского человека долгая разлука с родиной смертельна:
Доктора узнают нас в морге По не в меру большим сердцам.
Поэтесса тоскует по той России, которой больше нет, по прошлому родины:
Той России – нету, Как и той меня.
Хрестоматийным стихотворением данной тематики является поэтическая миниатюра “Родина”, в которой лирическая героиня мечтает о возвращении домой и центральной идеей выступает противопоставление чужбины, дали и дома:
Даль, отдалившая мне близь, Даль, говорящая: “Вернись Домой!” Со всех – до горних звезд – Меня снимающая мест!
Все стихотворение построено на антитезе, контрасте “России, родины моей” и дали -“тридевятой земли”. Марине Цветаевой свойственно личностное восприятие мира, поэтическое я неотделимо от образа лирического героя. Это подтверждают и многочисленные личные местоимения, используемые в тексте стихотворения: “до меня”, “родина моя”, “я далью обдавала лбы”, “распрь моих”. Личностное восприятие поэтессы выдвигается на первый план, поэтому здесь художественные образы переплетены:
Даль – тридевятая земля! Чужбина, родина моя!
Родина ассоциируется у Марины Цветаевой с гроздями красной рябины, это дерево является символом России. Именно рябина – яркая примета поздней цветаевской поэзии – последнее спасение в чуждом мире:
Всяк дом мне чужд, всяк храм мне пуст, И все – равно, и все – едино, Но если по дороге – куст Встает, особенно – рябина…
Особое место в поэзии Марины Цветаевой занимает любовная тема. Например, в основе стихотворения “Откуда такая нежность?” риторический вопрос. Лирическая героиня обращается к собственному внутреннему миру, пытается понять природу своей нежности. Риторический вопрос повторяется в каждом четверостишии стихотворения, акцентируя внимание читателя на самом главном.
Лирическая героиня переживает вновь любовное чувство, но оно другое, непохожее на то, что было испытано раньше. И этот вихрь ощущений увлек героиню. Чтобы передать любовное чувство, использована инверсия:
Не первые – эти кудри Разглаживаю, и губы Знавала – темней твоих.
Глаза возлюбленного сопоставляются с небесными звездами. На фоне повторяющегося предложения использовано сравнение:
Всходили и гасли звезды… … Всходили и гасли очи У самых моих очей.
В финале стихотворения также использован риторический вопрос:
Откуда такая нежность? И что с нею делать, отрок Лукавый, певец захожий, С ресницами – нет длинней?
Героиня обращается к “отроку лукавому”, к “певцу захожему”, еще раз пытаясь понять природу той нежности, которая владеет женщиной.
Стихотворение “Генералам двенадцатого года” было написано в Феодосии в конце декабря 1913 года. Оно посвящено Сергею Эфрону, мужу Марины Цветаевой. Героями этого стихотворения являются молодые генералы, защитившие Россию на Бородинском поле в 1812 году. Многим не суждено было вернуться с поля битвы. Смертью героя пал Тучков-четвертый Александр Алексеевич.
Ему было всего 34 года. Интересна история создания этого стихотворения. По воспоминаниям дочери Цветаевой А. С. Эфрон, Марина Ивановна на толкучке в старой Москве купила коробочку с прелестным романтическим портретом Тучкова-четвертого в мундире, в плаще на алой подкладке.
Он ей очень понравился, и она не расставалась с ним всю жизнь. Стихотворение, вдохновленное образом этого героя, проникнуто чувством скорби по поводу ранней смерти генерала:
В одной невероятной скачке Вы прожили свой краткий век… И ваши кудри, ваши бачки Засыпал снег. Вы побеждали и любили Любовь и сабли острие – И весело переходили В небытие.
Сама Марина Цветаева тоже “прожила свой краткий век” в “невероятной скачке”, но ее творчество вырвалось из небытия и пришло к читателям.
“Есть стихотворцы сочиняющие, старательно придумывающие себе биографию, играющие в нее – их много. И есть те, у которых биография – постоянная напряженная жизнь в поэзии, естественное продолжение и воплощение материального бытия… Из этих немногих – Цветаева. Чудо высокого человеческого призвания и свершения, страстно желаемое ею с юных лет воплотилось в ней самой – поразительном феномене не только русской поэзии, но, может быть, прежде всего русской культуры, богатства которой столь же неисчислимы и не все еще осознаны нами” .
(2 votes, average: 4.50 out of 5)Лирика М. И. Цветаевой