КЛАДОВАЯ СОЛНЦА

М. М. ПРИШВИН

КЛАДОВАЯ СОЛНЦА

Сказка-быль

I

“В одном селе, возле Блудова болота, в районе города Переславль-Залесского, осиротели двое детей. Их мать умерла от болезни, отец погиб на Отечественной войне”.

Дети были очень милые. “Настя была как Золотая Курочка на высоких ножках. Волосы у нее… отливали золотом, веснушки по всему лицу были крупные, как золотые монетки… Только носик один был чистенький и глядел вверх.

Митраша был моложе сестры на два года. Ему было всего только десять лет с хвостиком. Он был коротенький,

но очень плотный, лобастый… Это был мальчик упрямый и сильный.

“Мужичок в мешочке”, – улыбаясь, называли его между собой учителя в школе”.

“После родителей все их крестьянское хозяйство досталось детям: изба пятистенная, корова Зорька, телушка Дочка, коза Дереза, безыменные овцы, куры, золотой петух Петя и поросенок Хрен”.

Все соседи старались помочь осиротевшим детям, но они и сами неплохо справлялись с хозяйством. Да еще и помогали во всех общественных работах.

Дети жили дружно. Настя хлопотала по хозяйству, а Митя взял на себя “всю мужицкую работу” да научился вытесывать деревянную утварь – и ее охотно у него брали. Благодарили добром.

II

“Кислая и очень полезная для здоровья ягода клюква растет в болотах летом, а собирают ее поздней осенью. Но не все знают, что самая – самая хорошая клюква, сладкая, как у нас говорят, бывает, когда она перележит зиму под снегом”.

Митраша и Настя собрались за клюквой. “Еще до свету Настя задала корм всем своим животным. Митраша взял отцовское двуствольное ружье “тулку”, манки на рябчиков и не забыл тоже и компас”.

Отец объяснил ему когда-то, для чего нужна стрелка.

Настя берет с собой большую корзину – а вдруг отыщут в лесу заветное местечко (“палестинку”). Про нее еще отец рассказывал.

Еще отец говорил про страшное место Слепую елань. Это очень топкое место в болоте. Много там погибло животных, люди тоже пропадали…

И вот возле этой Елани и есть “палестинка, вся красная, как кровь, от одной только клюквы. На палестинке еще никто не бывал!”

Взяли с собой молока, хлеба и вареной картошки.

III

Дети перешли Блудово болото. Поднялись на холм под названием Высокая грива. Оттуда виднелась борина (холм, поросший лесом) Звонкая. У тропы стали попадаться-первые клюквины. Дети бросали ее в рот и повторяли:

– Какая сладкая!

Эта весенняя клюква была сладкой только по сравнению с осенней, но деревенские дети были привычные.

Брат пугает сестру:

– Отец говорил, тут есть страшный волк Серый помещик.

– Помню. Тот самый, что порезал перед войной наше стадо.

Митраша, “охотник с двойным козырьком”, говорит, что их-то волк

Не тронет – у них ведь ружье.

Дети слышат голос птиц и зверей – все они хотят выговорить “какое-то общее всем, единое прекрасное слово!”.

Выпь, бекас, заяц – все выговаривают свое “Здравствуй!”.

А вот послышался и журавлиный клич – значит, скоро взойдет солнце.

Но слышен и вой – не Серый ли помещик это воет?

Митраша уговаривает сестру идти к палестинке по стрелке компаса, а не той широкой тропой, которой ходят все люди.

IV, V

“Лет двести тому назад ветер-сеятель принес два семечка в Блудово болото: семя сосны и семя ели. Оба семечка легли в одну ямку возле большого плоского камня… С тех пор уже лет, может быть, двести эти ель и сосна вместе растут. Их корни с малолетства сплелись, их стволы тянулись вверх рядом к свету, стараясь обогнать друг друга. Деревья разных пород боролись между собой корнями за питание, сучьями – за воздух и свет.

Поднимаясь все выше, толстея стволами, они впивались сухими сучьями в живые стволы и местами насквозь прокололи друг друга. Злой ветер, устроив деревьям такую несчастную жизнь, прилетал сюда иногда покачать их. И тогда деревья так стонали и выли на все Блудово болото, как живые существа…”

Отдохнув на камне и согревшись в лучах солнца, Настя с Митрашей. послушали токование тетеревов.

И опять Митраша уговаривает сестру идти по узенькой тропке – не по той, что большинство людей протоптало.

Дети поссорились. Брат пошел по слабенькой тропке, сестра – по более плотной.

У Митраши не было с собой еды – припас остался в корзинке у Насти.

Где-то рядом с ними бегает знакомая детям собака Травка – большая, рыжая гончая с черными ремешками по всей спине. Осиротела она после смерти своего хозяина – доброго старика Антипыча.

Травка “стала жить в лесу, как и всякий зверь. Только очень трудно было Травке привыкать к дикой жизни. Она гоняла зверей для Антипыча, своего великого и милостивого хозяина, но не для себя.

Много раз случалось ей на гону поймать зайца. Подмяв его под себя, она ложилась и ждала, когда Антипыч придет, и, часто вовсе голодная, не позволяла себе есть зайца…”

Воет Травка от тоски по хозяину.

“К этому вою давно уже прислушивается волк Серый помещик…”

VI, VII

Рассказчик описывает, как бригада по отстрелу волков — он был в ее составе – вместе с деревенскими крестьянами перебила волчий выводок, окружив его логово флажками. Волки боятся красного цвета.

“Волки шли очень осторожно. Загонщики нажали. Волчица пошла на рысях. И вдруг…

Стоп! Флаги!

Она повернула в другую сторону и там тоже:

Стоп! Флаги!

Загонщики нажимали все ближе и ближе. Старая волчица потеряла волчий смысл и, ткнувшись туда-сюда, как придется, нашла себе выход и в самых воротцах была встречена выстрелом в голову всего в десятке шагов от охотника.

Так погибли все волки…”

Только опытный Серый махнул через флаги.

Этот одинокий раненый волк “за одно лето порезал коров и овец не меньше, чем резала их раньше целая стая”.

Серый помещик охотился и за собаками. Он “сделался грозой края”.

Травка, гончая, учуяла запах хлеба. Люди! Хлеб! Может, это новый хозяин? Пусть “маленький Антипыч” – но хозяин. Вот такому хозяину и носить бы зайцев – в обмен за заботу, за ласку…

Травка побежала по следу Насти – ведь хлеб был у нее.

VIII, IX

“Все Блудово болото, со всеми огромными запасами горючего, торфа, есть кладовая солнца. Да, вот именно так и есть, что горячее солнце было матерью каждой травинки, каждого цветочка, каждого болотного кустика и ягодки. Всем им солнце отдавало свое тепло, и они, умирая, разлагаясь, в удобрении передавали его, как наследство, другим растениям, кустикам, ягодкам, цветам и травинкам. Но в болотах вода не дает родителям-растениям передать все свое добро детям. Тысячи лет это добро под водой сохраняется, болото становится кладовой солнца, и потом вся эта кладовая солнца, как торф, достается человеку в наследство”.

Митраша пробирается по компасу. Елки и другие деревца кажутся ему старушками-колдуньями.

“Земля под ногой стала как гамак, подвешенный над тенистой бездной”.

Митраша “ничуть не струсил, – что ему было трусить, если под его ногами тропа человеческая: шел такой же человек, как и он, – значит, и он сам, Митраша, мог по ней смело идти”.

Только решил он пройти более прямым путем. И провалился в болото.

“И рванулся. Но было уже поздно. Сгоряча, как раненый, – пропадать так уж пропадать, – на авось, рванулся еще, и еще, и еще. И почувствовал себя плотно охваченным со всех сторон по самую грудь. Теперь даже и сильно дыхнуть ему нельзя было: при малейшем движении его тянуло вниз. Он мог сделать только одно: положить плашмя ружье на болото и, опираясь на него двумя руками, не шевелиться и успокоить поскорее дыхание. Так он и сделал: снял с себя ружье, положил его перед собой, оперся на него той и другой рукой.

Внезапный порыв ветра принес ему пронзительный Настин крик:

– Митраша!

Он ей ответил. Но ветер был с той стороны, где Настя, и уносил его крик в другую сторону…”

А “Настенька увидела такое, что не всякой клюквеннице достается хоть раз в жизни своей увидеть…

Место, спрятанное между кустиками можжевельника, и было как раз той самой палестинкой, куда Митраша стремился по компасу”.

Столько было клюквы, что Настя поползла за ней, забыв не только о брате, но и обо всем на свете.

Тут к Насте и вышла Травка. Залаяла. Имя собаки Настя точно не помнила. Позвала:

– Муравка, Муравка, я дам тебе хлебца!

И тут вспомнила о брате – и заплакала.

X, XI

Услышав лай и вой собаки, Серый бросился на голос. Он ведь охотился на собак. А собака решила принести Насте зайца и бросилась за ним.

Во время охоты Травка наткнулась на завязшего в болоте Митрашу. Он назвал ее первым именем, которое дал ей Антипыч поначалу, охотничьим, от слова “травить”:

– Затравка!

Собака подползла к мальчику. Он схватил ее за лапы – и она вытащила его из болота!

Да, мальчик схитрил – но так он спасся. А потом уже радостным голосом опять позвал обескураженную собаку.

“Травка бросила все свои колебания: перед ней стоял прежний прекрасный Антипыч. С визгом радости, узнав хозяина, кинулась она ему на шею, и человек целовал своего друга и в нос, и в глаза, и в уши”.

Так Антипыч “вернулся” к своей собаке в облике нового хозяина.

XII

Митраша выбрался из болота. Собака стала гнать ему навстречу зайца. На этот шум выскочил Серый помещик – и нашел свою погибель.

“Увидев серую морду от себя в пяти каких-то шагах, Митраша забыл о зайце и выстрелил почти в упор.

Серый помещик окончил жизнь свою без всяких мучений”.

На выстрел отозвалась Настя, которая страшно досадовала на свою жадность при сборе клюквы. А тут и Травка все-таки принесла своему новому “Антипычу” зайца.

Дети приготовили зайца на костре, поделились с собакой и заночевали в лесу.

Утром соседи, услыхав рев голодной скотины, собрались на поиски детей – но тут они сами вышли из лесу. С ними была и Травка.

На указанном месте односельчане нашли мертвого Серого помещика. “Сколько тут было разговоров! И трудно сказать, на кого больше глядели, – на волка или на охотника в картузе с двойным козырьком”.

“Золотая Курочка тоже всех удивила в селе. Никто ее в жадности, как мы, не упрекал, напротив, все одобряли, и что она благоразумно звала брата на торную тропу, и что так много набрала клюквы. Но когда из детдома эвакуированных ленинградских детей обратились в село за посильной помощью больным детям, Настя отдала им всю свою целебную ягоду. Тут-то вот мы, войдя в доверие девочки, узнали от нее, как мучилась она про себя за свою жадность”.

А Митраша из “мужичка” вытянулся с годами в высокого стройного парня.

Рассказчик добавляет в конце повести еще несколько слов:

“Нам остается теперь сказать еще несколько слов о себе: кто мы такие и зачем попали в Блудово болото. Мы – разведчики болотных богатств. Еще с первых дней Отечественной войны работали над подготовкой болота для добывания в нем горючего – торфа. И мы дознались, что торфа в этом болоте хватит для работы большой фабрики лет на сто. Вот какие богатства скрыты в наших болотах! А многие до сих пор только и знают об этих великих кладовых солнца, что в них будто бы черти живут: все это вздор, и никаких нет в болоте чертей”.

Комментарии. “Кладовая солнца” – сказка-быль. Вполне реальные дети отправляются во вполне реальное путешествие – за клюквой. Но им приходится сталкиваться с одушевленными силами природы – как благосклонно настроенными, так и враждебными (волк Серый помещик).

Пришвин – большой знаток и любитель природы. Он поэтически описывает пробуждение весенней природы, голоса птиц и зверей, сливающиеся в единый волшебный хор.

Природа – тоже действующее лицо в сказке-были.

Пришвин очень внимателен к детям. Он с мягким юмором и большой любовью описывает двух самостоятельных крестьянских детей, умеющих справляться с большим хозяйством. Пришвин в образах брата и сестры утверждает крестьянскую основательность, любовь к труду, практическую сметку и умение бороться с трудностями.

Брат и сестра – вовсе не идеальные, правильные и послушные детки. Они спорят из-за того, кто из них главнее. Митраша, чтобы доказать свою правоту, идет узкой тропкой – и чуть не погибает в болоте.

Настя девочка жадноватая: увлекшись сбором невиданного урожая клюквы, чуть не позабыла о брате. Но пережитые испытания делают детей умнее и добрее. Настя отдает всю собранную ягоду детям, эвакуированным из блокадного Ленинграда.

Название “Кладовая солнца” – это многозначный образ. “Кладовая солнца” – это не только торф, который можно использовать как источник энергии. Это и вся заповедная северная природа, это и доброе сердце народа.