В поэме “Мертвые души” продолжается основная гоголевская тема, проходящая через все его творчество: умаление и распад человека в призрачном и абсурдном мире российской действительности. Но теперь она обогащается представлением о том, в чем заключается истинный, высокий дух русской жизни, какой она может и должна быть. Эта идея пронизывает главную тему поэмы: размышление писателя о России и ее народе.
Настоящее России представляет собой ужасающую по силе картину разложения и распада, которая затронула все слои общества: помещиков,
Практичность, целеустремленность в Чичикове превращаются в плутовство. В нем заложены богатейшие потенциальные возможности, но без высокой цели, без нравственной основы они не могут реализоваться, и поэтому душа Чичикова разрушается.
Гоголь не скрывает и духовное убожество подневольного человека, приниженного, забитого и покорного: таковы кучер Чичикова Селифан и лакей Петрушка, девчонка Пелагея, не знающая, где право, где лево, мужики, глубокомысленно обсуждающие, доедет ли колесо брички Чичикова до Москвы или до Казани, бестолково суетящиеся дядя Митяй и дядя Миняй. Недаром “живая душа” народа проглядывает только в тех, кто уже умер, и в этом писатель видит страшный парадокс современной ему действительности. Автор вместе с Чичиковым размышляет над списком крестьян, купленных у Собакевича.
Среди них есть талантливые мастера – Степан Пробка – плотник, “богатырь, что в гвардию годился бы”; кирпичник Милушкин, сапожник Максим Телятников. С восхищением автор говорит о бурлаках, сменяющих “разгул мирной жизни” на “труд и пот”; о безоглядной удали таких, как Абрам Фыров, беглый крестьянин, который, несмотря на опасность, “гуляет шумно и весело на хлебной пристани”. Но всех их подстерегает смерть. И не только от охоты гулять по лесам, но и от того, что у помещиков плохо живется, от того, что жизнь не милее смерти.
Это еще одно страшное свидетельство того, как русская жизнь уклонилась от своего прямого пути, пошла по кривой, окольной дороге. Писатель показывает, как прекрасные качества народного характера обращаются в свою противоположность. Русский человек любит поразмыслить, пофилософствовать, но часто это выливается в пустословие.
Его неторопливая степенность отдает ленью, доверчивость и наивность превращаются в глупость, а деловитость оборачивается пустой суетой. “Гибнет земля наша… от нас самих”, – обращается писатель ко всем.
Продолжая начатую в “Ревизоре” тему обличения бюрократической системы государства, погрязшую в коррупции и взяточничестве, Гоголь рисует своеобразный смотр “мертвых душ” помещичьей и чиновничьей России, которую отличают праздность и пустота существования. Писатель говорит об отсутствии истинной культуры и нравственности в современном ему обществе. Балы и сплетни – единственное, что наполняет здесь жизнь людей.
Все разговоры вращаются вокруг пустяков, им неведомы духовные запросы. Представление о красоте сводятся к обсуждению расцветки материала и модных фасонов, а человек оценивается, помимо своего имущественного и сословного состояния, по тому, как он сморкается и повязывает галстук.
Почему же сложилась такая ситуация? Отвечая на этот вопрос, Гоголь возвращается к своей постоянной теме: обличения “пошлости пошлого человека”. “Герои мои вовсе не злодеи”, – утверждает писатель, – но они “все пошлы без исключения”. Пошлость, оборачивающаяся омертвением души, моральным одичанием, – вот главная опасность для человека. Недаром такое большое значение придавал Гоголь вставной “Повести о капитане Копейкине”, показывающей жестокость и бесчеловечность чиновников самой “высшей комиссии”. “Повесть” посвящена теме героического 1812 года и создает глубокий контраст бездушному и мелкому миру чиновников.
В этом как бы разросшемся эпизоде показано, что судьба капитана, воевавшего за родину, искалеченного и лишенного возможности прокормить себя, никого не волнует. Высшие петербургские чины безразличны к нему, а значит, омертвение проникло повсюду – от общества уездных и губернских городов до верха государственной пирамиды.
Но есть в 1-м томе поэмы и то, что противостоит этой страшной, бездуховной, пошлой жизни. Это то идеальное начало, которое обязательно должно быть в произведении, названном поэмой. “Несметное богатство русского духа”, “муж, одаренный божескими доблестями”, “чудная русская девица… со всей дивной красотой женской души” – все это еще только задумывается, предполагается воплотить в последующих томах, но и в первом томе ощущается присутствие идеала через авторский голос, звучащий в лирических отступлениях.
Своеобразие гоголевской поэмы возникло из сочетания эпического метода с методом взволнованно-лирического повествования. Следуя пушкинским традициям, Гоголь создает образ автора. Это не просто условная фигура, скрепляющая отдельные элементы, а целостная личность, со своим открыто выражаемым мировоззрением.
Автор прямо выступает с оценками всего того, что им же рассказывается. При этом автор раскрывается во всем многообразии его личности в лирических отступлениях. В начале шестой главы помещено грустно-элегическое размышление об уходящей юности и зрелости, об “утрате живого движения” и грядущей старости. В конце этого отступления Гоголь прямо обращается к читателю: “Забирайте же с собою в путь, выходя из мягких юношеских лет в суровое ожесточающее мужество, забирайте с собою все человеческие движения, не оставляйте их на дороге, не подымете потом! Грозна, страшна грядущая впереди старость, и ничего не отдает назад и обратно!”.
Так вновь звучит тема духовного и нравственного совершенствования человека, но обращенная уже не только к современникам, но и самому себе.
С этим связаны и авторские мысли о задаче художника в современном мире. В лирическом отступлении в начале VII главы говорится о двух типах писателей. Автор ведет борьбу за утверждение реалистической программы искусства и взыскательного, трезвого взгляда на жизнь, не боящегося высветить всю “тину мелочей”, в которой погряз современный человек, даже если это обрекает писателя быть не принятым его читателями, вызывает их враждебность. Он говорит о судьбе такого “непризнанного писателя”: “Сурово его поприще, и горько почувствует он свое одиночество”. Другой удел уготован писателю, который уходит от наболевших проблем.
Его ждет успех и слава, почет среди соотечественников. Сопоставляя судьбы этих двух писателей, автор с горечью говорит о нравственной и эстетической глухоте “современного суда”, который не признает, что “высокий восторженный смех достоин стать рядом с высоким лирическим движеньем”. В дальнейшем это лирическое отступление стало предметом ожесточенных споров в литературной полемике, развернувшейся в 1840-1850-е годы, а писателей, воспринявших этику любви-ненависти, провозглашенную Гоголем, стали называть “гоголевским” направлением в русской литературе.
Так шло формирование критической линии русского реализма.
“Будьте не мертвые, а живые души!” – призывает писатель своих соотечественников, веря в то, что за всей той пошлостью, “тиной мелочей”, которая наполнила страницы его книги, неминуемо должен существовать путь в другую прекрасную жизнь, где нет места “мертвым душам”.
Так начинает по-новому звучать сквозная тема гоголевского творчества – тема пути, дороги, которая предназначена судьбой русскому народу, России. Образ дороги – один из центральных в поэме. Он олицетворяет “живую душу” русского народа, исторический путь России и пути нравственного исправления героев поэмы. Писатель верит в великое будущее своей страны: “бездорожье” и “бричка” в финале преображаются в летящую без преград “птицу-тройку”.
Так две важнейшие темы авторских размышлений – тема России и тема дороги – сливаются в лирическом отступлении, которое завершает первый том поэмы. “Русь-тройка”, “вся вдохновенная Богом”, предстает в нем как видение автора, который стремится понять смысл ее движения: “Русь, куда ж несешься ты? дай ответ. Не дает ответа”.
(2 votes, average: 2.50 out of 5)Идейно-тематическое содержание поэмы “Мертвые души” Н. В. Гоголя