В русской жизни и в русской литературе последних десятилетий XIX в. происходят резкие и знаменательные перемены. Ушла в прошлое эпоха крепостного права. И хотя остатки крепостничества все еще ощущались и в экономике, и в политике, и в общественном сознании, однако чем дальше, тем все яснее становилось, что возврата к прошлому уже нет. Россия вступила на путь капиталистического развития.
Прогресс? Возможно. Но оставался один главный вопрос, четко сформулированный Некрасовым:
Я видел красный день: в России нет раба! И слезы сладкие я пролил в умиленье… “Довольно ликовать в наивном увлеченье, – Шепнула муза мне. – Пора идти вперед: Народ освобожден, но счастлив ли народ?..”
Вот та кардинальная проблема, которая оставалась в центре всеобщего внимания, многое определяя в развитии литературы.
Есть своя закономерность в том, например, что в 70-е гг. XIX в. почти одновременно создавались главнейшие части эпопеи Некрасова “Кому на Руси жить хорошо” и роман Л. Толстого “Анна Каренина”. Казалось бы, что может быть общего между этими произведениями? А между тем их все же объединяет мысль о народе-труженике и народе-судье; с высоты его социального опыта и нравственных представлений суровой проверке и оценке подвергаются все явления русской пореформенной действительности, не исключая вопросов брака, семьи, морали. Эти же тенденции проявлялись в творчестве Гл.
Успенского, Н. С. Лескова и др. И Достоевский, прямо полемизировавший с представителями революционного движения, также страстно желал обновления русской жизни. Мысль о народе и для него была решающей, хотя его понимание сути народного характера во многом отличалось от взглядов такого, например, писателя, как Салтыков-Щедрин.
