ЧАЦКИЙ И ФАМУСОВСКОЕ ОБЩЕСТВО (по комедии А. С. Грибоедова “Горе от ума”)

Конфликт Чацкого и фамусовского общества – художественное воплощение главного конфликта эпохи. Столкновение “века нынешнего” с “веком минувшим”, лагеря феодальной реакции, защитников самодержавно-крепостнического строя с лагерем передовой дворянской молодежи, сторонниками свободомыслия, просвещения, демократических реформ отражено в комедии “Горе от ума” в образах Чацкого, Фамусова, Скалозуба, Молчалина, Хлестовой и других персонажей. В произведении исторически точно воспроизведена русская жизнь современной драматургу

эпохи. Критики отметили достоверность деталей быта и социальной психологии московского дворянства: “Запечатленные им исторические процессы были схвачены глазом художника почти что с научной точностью”. Герои не просто озвучивают политические идеи. Это полнокровные, узнаваемые образы, их внутренний мир, характеры раскрываются в процессе развития конфликта с художественной убедительностью. Современники даже узнавали в действующих лицах комедии реальных людей, настолько психологически верны были портреты героев. Но Грибоедов все же не списывал с натуры своих персонажей, он не журналист, а художник, и однозначных прототипов у героев комедии нет. Автор изобразил не отдельных людей, а типы, а прекрасное знание жизни и талант драматурга сделали их близкими к действительности.

Чацкий – человек умный, образованный, с обостренным чувством собственного достоинства и сознанием общественного долга. Он принадлежит к лучшей части дворянства, поставившей целью жизни демократическое преобразование общества, к тем, кого призывал Пушкин: “Мой друг, отчизне посвятим души прекрасные порывы”. В его образе Грибоедов воспел “самую блестящую эпоху тогдашней России, эпоху надежд и возвышенной юности” (Герцен). Чацкий проповедует независимость личности (“вольнее всякий дышит и не торопится вписаться в полк шутов”), безупречно честную службу во благо общества, воздавая должное тем, “кто служит делу, а не лицам”. Общественная деятельность, безусловно, увлекает героя, у которого уже была “с министром связь” (правда, закончилась она разрывом). Неукротимая жажда деятельности на пользу отечеству вступает в противоречие с необходимым для службы и карьеры подхалимством: “Служить бы рад, прислуживаться тошно”. Высокое понимание чести и долга было свойственно всей передовой дворянской молодежи того времени. Свободный образ мыслей вместо безмолвного преклонения перед “мнениями чужими”, независимое и гордое достоинство вместо лести – эти моральные принципы Чацкого требовали иного служения. К тому же понятие патриотизма у героя неразрывно связано с вольнолюбием, демократическими преобразованиями, ненавистью к крепостникам-самодурам, а “отечества отцы”, “грабительством богаты”, занимали ключевые посты в чиновничьих структурах. Поэтому служебная карьера Чацкого, несмотря на блестящий ум, безупречную логику, великолепную речь, не состоялась. Даже осуждающий его свободомыслие, неуважительное отношение к авторитетам Фамусов воздает должное деловым качествам Чацкого:

…Не служит, то есть в том он пользы

Не находит,

Но захоти – был бы деловой.

Жаль, очень жаль, он малый с головой.

И славно пишет, переводит.

Нельзя не пожалеть, что с эдаким умом…

Антинародная политика правительства, семейственность, протекционизм в чиновничьих структурах (“Ну как не порадеть родному человечку!..”), карьеризм – все это вызывало резкое неприятие прогрессивной дворянской молодежи и демонстративный отказ от унизительной службы. В частности, один из прототипов Чацкого Чаадаев отказался от блестящей карьеры и занялся философией и историей России. Реакционно-крепостническое дворянство воспринимало негативно отказ от сотрудничества с властью как проявление оппозиционности политике государства: “…не блажи, именьем, брат, не управляй оплошно, а главное, поди-тка послужи”.

Фамусов восхищается нравами и образом жизни вельмож “века минувшего”, добивающихся обманом “степеней известных”. Образец для него – Максим Петрович, который когда нужно, “сгибался вперегиб” и в результате добился значительного служебного положения. Рабская мораль Фамусова, его философия наслаждения жизнью (“на золоте едал; сто человек к услугам”) вызвали едкую насмешку и гневный протест Чацкого. Он защищает разум, просвещение, благородство:

Хоть есть охотники поподличать везде,

Да нынче смех страшит и держит стыд в узде;

Недаром жалуют их скупо государи.

Чацкий клеймит позором ненавистный ему крепостнический строй, где одни ведут паразитический образ жизни, незаслуженно присваивая себе труд других, а проявляющие благородство, прямодушие являются изгоями. Издевательства над личностью совершенно непереносимы в цивилизованном обществе, тем более что пресловутые “отечества отцы” заслужили свое привилегированное положение не умом и преданностью интересам общества:

Не эти ли, грабительством богаты?

Защиту от суда в друзьях нашли, в родстве,

Великолепные сооруди палаты,

Где разливаются в пирах и мотовстве…

С негодованием Чацкий относится и к преклонению перед всем иностранным. “Умный, бодрый наш народ” для героя – это богатые традиции национальной культуры, самобытный, выразительный русский язык. “Тоска и оханье, и стон” аристократов, выражающих восхищение перед иностранной культурой и пренебрежение к своему родному, русскому, свидетельствуют о духовной неполноценности, ограниченности фамусовского общества. Чацкий мечтает об освобождении дворянства от этой постыдной зависимости:

Чтоб истребил Господь нечистый этот дух

Пустого, рабского, слепого подражанья;

Чтоб искру заронил он в ком-нибудь с душой,

Кто мог бы словом и примером

Нас удержать, как крепкою вожжой,

От жалкой тошноты по стороне чужой.

В равной степени герой борется как за пробуждение чувства личного достоинства в человеке, так и за воспитание чувства национальной гордости в русском народе. Разум, идейное воздействие – вот что, по мысли Чацкого, сможет изменить жизнь. Но он переоценивал силу слова и недооценивал крепость “века минувшего”. Консерваторы всеми силами цепляются за тот образ жизни, который позволяет на законных основаниях пользоваться плодами чужого труда. За малейшую провинность Фамусов готов отправить своих крепостных на каторжные работы в Сибирь: “И как недосмотрел? И как ты недослышал? В работу вас, на поселенье вас!”. При малейших посягательствах на незыблемость своего положения реакционное дворянское общество консолидируется, давая резкий отпор отщепенцу, подавляя его количественным превосходством.

Неотъемлемый “атрибут” фамусовского общества – полковник Скалозуб. Образ его карикатурен, но исторически верен. В начале 20-х годов многие передовые офицеры, отличившиеся в победных походах Отечественной войны, ушли в отставку, выражая недовольство аракчеевским режимом. На смену им пришли ограниченные и рабски преданные самодержавию карьеристы. Именно этот тип воплощен в образе Скалозуба. Цель службы для него не в защите отечества, а в получении звания генерала, в достижении богатства и знатности. Уровень образованности “золотой мешок” с гордостью декларирует сам:

Я школы Фридриха, в команде – гренадеры,

Фельдфебеля – мои Вольтеры.

Собственное невежество его нисколько не смущает. Он искренне убежден, что достоинство человека составляет не ум, а богатство и положение в обществе. Скалозуб считает, что образование приносит только вред:

Я вас обрадую: всеобщая молва,

Что есть проект насчет лицеев, школ, гимназий;

Там будут лишь учить по-нашему: раз-два;

А книги сохранят так: для больших оказий.

Рядом с Фамусовым и Скалозубом стоит образ Молчалина. У него те же жизненные ценности, но значительно меньше возможностей “достигнуть степеней известных”. Однако беспредельный карьеризм (Молчалин именно “прислуживается”) позволяет считать его кандидатом в процветающие чиновники. Жизненные принципы Молчалина абсолютно адекватны социальной психологии фамусовского общества, где его считают перспективным воспитанным молодым человеком, и, если бы не досадная оплошность, его непременно ждала бы прекрасная карьера. Молчалин стал символом рабского молчания, культивируемого в России в 20-е годы девятнадцатого века, а его жизненная философия – воплощением приспособленчества: Во-первых, угождать всем людям без изъятъя – Хозяину, где доведется окитъ, Начальнику, с кем буду я служить, Слуге его, который чистит платья, Швейцару, дворнику, для избежанья зла, Собаке дворника, чтоб ласкова была.

Несмотря на моральное превосходство Чацкого, почувствовавшее опасность своему благополучию фамусовское общество обрекает героя на одиночество. “Мучителей толпа, в любви предателей, в вражде неутомимых” изгоняет его, но Чацкий считает, что опыт пропаганды передовых взглядов в невосприимчивом ко всему новому обществе не пропал даром. Несмотря на незыблемость бастионов крепостнического лагеря, Чацкий не одинок: демократические идеи бродят в обществе, внушая страх сторонникам “века минувшего”.