“БЫТЬ ИЛИ НЕ БЫТЬ, ВОТ В ЧЕМ ВОПРОС” (проблема выбора в трагедии “Гамлет”)

“БЫТЬ ИЛИ НЕ БЫТЬ, ВОТ В ЧЕМ ВОПРОС” (проблема выбора в трагедии “Гамлет”)

Для мыслящего человека проблема выбора, особенно если речь идет о выборе моральном, всегда трудна и ответственна. Несомненно, конечный итог определяется рядом причин и в первую очередь ценностной системой каждой отдельной личности. Если в своей жизни человек руководствуется высшими, благородными порывами, он, скорее всего, не решится на антигуманный и преступный шаг, не нарушит известные христианские заповеди: не убий, не укради, не прелюбодействуй и т.

д. Однако в трагедии Шекспира “Гамлет” мы становимся свидетелями несколько иного процесса. Главный герой в порыве мести убивает нескольких человек, его поступки вызывают неоднозначные чувства, но осуждение в этом ряду стоит на последнем месте.

“Быть или не быть, вот в чем вопрос”, – сомнения терзают главного героя вплоть до финальной сцены. Он потрясен теми событиями, которые нежданно-негаданно обрушились на его голову. Смерть отца в результате кровожадного и подлого убийства, предательство матери, которая, казалось, так любила отца, но меньше чем через два месяца вышла замуж за брата покойного и разделила с ним трон. Мать Гамлета трудно назвать преступницей, но в глазах сына на ней лежит тяжкая моральная вина: она нарушила долг верности, забыв покойного мужа.

Гамлет видит две измены людей, связанных семейными и кровными узами: его матери и брата короля. Если уж самые близкие люди преступают законы родства, то чего можно ожидать от других? Иллюзорные представления рухнули, и это заставляет Гамлета по-новому взглянуть на окружающую действительность. Мир вокруг для него не просто помрачнел – он перевернулся, обнаружив изнанку привычных ценностей, понятий, идеалов, которые вдруг приобрели “двойной смысл”, многозначность. Перед ним предстает масса неразрешенных вопросов, и главный из них: надо ли бороться с существующей несправедливостью или следует примириться с тем, какова жизнь?

Можно предположить, что до страшных происшествий, нарушивших его душевный покой, Гамлет был человеком цельным, его мысли и воля не расходились с делом. С тех пор как Призрак потребовал отомстить обидчику, Гамлет постоянно ощущает противоречие: его сознание ясно говорит, что он должен сделать, но ему не хватает воли, решимости. С другой стороны, можно предположить, что отнюдь не отсутствие воли оставляет Гамлета долгое время без действия. Недаром тема смерти постоянно возникает в его рассуждениях: она находится в прямой взаимосвязи с осознанием бренности бытия.

Монолог “Быть или не быть” демонстрирует нам, что в душе Гамлета происходит огромная внутренняя борьба. Все происходящее вокруг настолько опротивело ему, что он покончил бы с собой, если бы это не считалось грехом. Героя волнует сама тайна смерти: что она такое – сон или продолжение тех же мук, которыми полна земная жизнь?

… Вот в чем трудность;

Какие сны приснятся в смертном сне,

Когда мы сбросим этот бренный шум, –

Вот что сбивает нас; вот где причина

Того, что бедствия так долговечны.

Страх перед неизвестностью, перед этой страной, откуда не возвращался ни один путник, нередко заставляет людей вернуться в реальность и не помышлять о безвестном крае, откуда нет возврата.

Рассуждения Гамлета прерываются в связи с появлением Офелии. Перед возлюбленной, отвергнувшей его, Гамлет играет роль сумасшедшего. Его слова, на первый взгляд, лишены смысла. Но могут ли сумасшедшему принадлежать слова: “…власть красоты скорее преобразит добродетель из того, что она есть, в сводню, нежели сила добродетели превратит красоту в свое подобие”. Любит ли он Офелию? Несомненно, любит. Но в критический момент, находясь на грани жизни и смерти, на грани реального безумия, вызванного тем, что он никак не может решиться на месть, Гамлет жесток к той, которая его предала. Он советует Офелии уйти в монастырь, при этом гордость не позволяет ему спросить, чем был вызван поступок возлюбленной. В порыве разочарования Гамлет, продолжая играть роль безумного, признается: “К моим услугам столько прегрешений, что мне не хватает мыслей, чтобы о них подумать, воображения, чтобы придать им облик, и времени, чтобы их совершить”. Что, как не горечь от предательства, говорит сейчас устами принца! В истории с Офелией Гамлет оказался перед выбором: как сильный и смелый мужчина он мог простить девушку, но избрал совершенно другой путь.

Смерть продолжает волновать его воображение. Мы помним, какие мысли у Гамлета вызвал найденный случайно череп придворного шута Йорика. Бесконечно остроумный, чудеснейший выдумщик, тысячу раз он носил на спине маленького Гамлета. И вот от него ничего не осталось: “Ступай теперь в комнату к какой-нибудь даме и скажи ей, что, хотя бы она накрасилась на целый дюйм, она все равно кончит таким лицом, – говорит Гамлет, – посмеши ее этим”. В этом эпизоде появление Офелии, вернее того тела, которое раньше звалось Офелией, не прерывает размышлений Гамлета. Негодование принца вызывает голосящий в могиле сестры Лаэрт. Понятно, что, несмотря на кажущуюся жестокость по отношению к Офелии, Гамлет чувствует угрызения совести, связывая ее безумство со своими поступками и словами. Его сердце разрывается от боли, и вся скопившаяся желчь выливается на безутешного в горе Лаэрта.

Как мне кажется, именно в этот момент, видя бьющегося в истерике Лаэрта, Гамлет приходит к очевидному разрешению своей проблемы выбора, хотя его слова и принимают за бред безумца:

Нет, покажи мне, что готов ты сделать:

Рыдать? Терзаться? Биться? Голодать?

Напиться уксусу? Съесть крокодила?

Я тоже. Ты пришел сюда, чтоб хныкать?

Чтоб мне назло в могилу соскочить?

Заройся с нею заживо, – я тоже.

Гамлет обвиняет Лаэрта не в бездействии, а в том, что его поведение абсурдно, бессмысленно. Не так ли он сам ставил пьесу перед королем – убийцей, упрекал мать? Чего он достиг этими поступками? Только того, что враг почувствовал опасность и предпринял вдвое больше усилий для того, чтобы обезвредить Гамлета.

Согласившись на схватку с Лаэртом, Гамлет поступает не как безумец. Однако обратим внимание: дух противоречия тревожит его даже в миг опасности.

Гамлет поступает благородно, предлагая публично извиниться в причинении умышленного зла Лаэрту. Лаэрт говорит о неотмщенной попранной чести, но движет им отнюдь не природное благородство: в его планы входит умышленное убийство Гамлета. (Во-первых, Лаэрт уверен в своем искусстве фехтования, а во-вторых, его оружие обработано смертельным ядом.) Возможно, Гамлет и не нанес бы решающего удара, но высшие силы распорядились справедливо: коварный Лаэрт был наказан и погиб от собственного же оружия.

Нельзя оправдать убийство одного человека другим убийством, но необходимо помнить, что для Гамлета были созданы невыносимые условия. Он хотел жить, жить достойно, руководствуясь только законами справедливости, но окружающие, погрязшие в своих греховных побуждениях, поставили жизнь Гамлета под угрозу. В глазах читателей он остается нравственно чистым, ибо преследовал благородные цели, и зло, которое он совершал, всегда было ответом на козни его противников.

Общепризнано, что Шекспир умел придать любому сюжету, даже использовавшемуся ранее, новый блеск, в привлекательной для него фабульной ситуации найти нечто глубоко жизненное, выражающее дух современной ему Европы. Удивительно, но этот дух воспринимается и современными читателями: все философские темы, поднятые Шекспиром несколько сотен лет тому, актуальны и в наше время.