Принято считать, что у Николая Гумилева была единственная муза, и имя ей – Анна Ахматова. Однако на протяжении нескольких лет молодая и своенравная поэтесса отвечала на предложение руки и сердца своему будущему супругу отказом, что заставляло Гумилева совершать безумные поступки. Он несколько раз пытался покончить жизнь самоубийством, убегал от будущей супруги чуть ли не на край света, участвуя в исследовательских экспедициях. И, наконец, влюблялся в различных девушек, надеясь таким образом избавиться от всепоглощающего чувства к Ахматовой.
Одной из дам сердца Гумилева в этот период была поэтесса Елизавета Дмитриева, с которой автор познакомился еще в Париже. И именно ей в 1908 году он посвятил стихотворение “Мне снилось: мы умерли оба…” , которое стало финалом бурного, но весьма краткосрочного романа. Этим произведением Гумилев словно бы поставил точку во взаимоотношениях со своей избранницы и, тем самым, признался себе, что он по-прежнему влюблен в Ахматову, которая продолжает его игнорировать.
Гумилев прекрасно знал, с какой нежностью и теплотой к нему относится Елизавета Дмитриева, поэтому понимал, что разрыв отношений причинит ей сильную душевную боль. Но и сам поэт страдал от неразделенной любви. Поэтому в его сознании и сформировался образ двух мертвых влюбленных ” с успокоенным взглядом”, которые в своей смерти нашли избавление от страданий.
Весьма символично, что после смерти поэт не хочет расставаться с Елизаветой Дмитриевой, отмечая: “Два белые гроба поставлены рядом”. В это можно было бы усмотреть некое подобие любви к девушке, если бы автор не внес коррективы, подчеркнув: “И губы твои не желанны, хоть вечно прекрасны”. Тем самым Гумилев развеивает миф о том, что действительно любил Дмитриеву. А поставленные рядом гробы – не что иное, как дружеский жест поэта, которым он подчеркивает духовную близость с той, которая его действительно любит.
Расставание с Елизаветой Дмитриевой Гумилев воспринял достаточно равнодушно и обыденно, хотя сам выступил инициатором разрыва отношений. Словно бы удивляясь самому себе, поэт отмечает: “Но странно, что сердцу не больно, что сердце не плачет”. И это было действительно так, потому что Гумилев ясно осознавал – вся его последующая жизнь не имеет смысла без Анны Ахматовой, а разлуку с Елизаветой Дмитриевой он способен пережить легко, безболезненно и без каких-либо эмоций.
