Александр Блок – великий поэт старой, дооктябрьской России, завершивший своим творчеством поэтические искания всего XIX века. Анна Андреевна Ахматова писала: “Блок не только величайший европейский поэт первой четверти XX века, но и человек-эпоха”. В своем творчестве Александр Блок отразил существенные черты этой бурной, переломной эпохи.
Отблеск русской революции лежит на его стихах и поэмах.
Испепеляющие годы!
Бездумья ль в вас, надежды ль весть?
От дней войны, от дней свободы
Кровавый отсвет в лицах есть.
Можно
Блок классичен, сдержан, глубоко интеллектуален и интеллигентен. Он наиболее яркий представитель одного из самых модных модернистских течений – символизма, в котором видел выражение мятежных исканий своего времени. В содержании своего творчества Блок вышел далеко за пределы символистической доктрины, но он оставался верен эстетике и поэтике символизма до конца своих дней, остро ощущая “тревоги своего времени”.
На страстном, музыкальном языке своей поэзии Блок гениально выразил владевшее им предчувствие приближающегося перелома в мировой жизни.
И черная земная кровь
Сулит нам, раздувая вены,
Все разрушая рубежи,
Неслыханные перемены,
Невиданные мятежи.
В поэтическом мире Блока, который, как творец, искал сжатые поэтические формы, конкретные образы превращались в емкие символы, говорящие о беспредельном. Одно-два “магических” слова могли означать для него бесконечно многое. Наиболее известные, классические тому примеры мы находим в стихотворениях “Прекрасная Дама”, “Незнакомка”, “Нечаянная радость”.
Причем, особую значимость приобретает многомерность и глубина подразумеваемых смыслов.
Символика Блока не остается неизменной, она по-новому переосмысляется, скрещивается с новыми символами. В ранних стихотворениях, например в “Незнакомке” перед нами один символический ряд: “шляпа с траурными перьями”, “перья страуса склоненные”, скрывающаяся “в туманном… окне”, за “темной вуалью”, “незнакомка”. В позднем стихотворении “О доблестях, о подвигах, о славе…” образ трагической любви, воспоминание о былом счастье и молодости связан с другим изобразительным рядом.
Изображение любимой на портрете возникает перед нами без всякой дымки: “твое лицо в простой оправе. Детали, связанные с миром повседневности, символически обобщены: “и бросил в ночь заветное кольцо”, “синий плащ”, “летели дни, крутясь проклятым роем”. В стихотворении упоминается единственная деталь туалета – “синий плащ”. Его не просто надевает любимая – в него “она печалью завернулась”. Возникая повторно во сне, этот образ приобретает значение символа.
В этом стихотворении мы не обнаруживаем ни звезд, ни тайны, ни таинственного исчезновения. “… В сырую ночь ты из дому ушла”, – уход любимой осязаем и конкретен. Но это не делает восприятие стихотворения приземленным, оно, хоть и печально, но окутывает романтической дымкой, символика остается глубокой, со множеством подтекстов.
Подобное восприятие выражается и в блоковских метафорах. Ведь метафора есть, по Блоку, сестра символа.
Закат в крови!
Из сердца кровь струится!
Плачь, сердце, плачь…
Покоя нет! Степная кобылица
Несется вскачь.
Александр Блок создал особый тип лирической поэзии. Поэзия эта проникнута острым чувством истории и действительности. Лирический стиль Блока – не разрушение старых, традиционных форм, а свободное сочетание и перепланировка элементов самых различных стилей: от романсно-элегического до куплетно-частушечного. Поэт наполнил романс психологическим содержанием и создал его как явление не просто “цыганщины”, а большого литературного стиля:
Вешний трепет, и лепет, и шелест,
Непробудные, дикие сны,
И твоя одичалая прелесть
Как гитара, как бубен весны!
Напевно-эмоциональная интонация романса соседствует с разговорной поэтической частушкой:
Отложила молодица
Зимнюю кудель…
Поглядеть, как веселится
В улице апрель!
Раскрутился над рекою
Красный сарафан,
Счастьем, удалью, тоскою
Задышал туман.
Принцип контраста, антитезы является излюбленным художественным принципом поэтики Блока. Так, пролог к поэме “Возмездие” целиком построен на противоположности антонимических слов: “Жизнь – без начала и конца. Нас всех подстерегает случай…” Или: “Он, утверждая, отрицал, И утверждал он, отрицая…”
В сюжетных стихотворениях Блок зачастую использует для того, чтобы возрастала напряженность повествования, параллелизм:
Вагоны шли привычной линией,
Подрагивали и скрипели;
Молчали желтые и синие;
В зеленых плакали и пели.
Мастерски поэт использует цветовые метафоры: “желтые и синие” , “зеленые” . Здесь “желтые и синие” олицетворяют высшее сословие и его равнодушное отношение к окружающему миру обездоленных.
Блок справедливо считал, что поэту отведена особая, великая и ответственная роль: “Три дела возложены на него: во-первых – освободить звуки из родной безначальной стихии, в которой они пребывают; во-вторых – привести эти звуки в гармонию, дать им форму; в-третьих – внести эту гармонию во внешний мир”.
Большая притягательная сила блоковского стиха, могучая внутренняя энергия его ритмов проверены временем. Эти тончайшие, разнообразные музыкальные ритмы волнуют, тревожат, радуют, печалят и воодушевляют. Эти ритмы заставляют снова и снова почувствовать гармонию, внесенную в мир великим поэтом. Через десятилетия мы слышим его пророческий голос:
Быть может, юноша веселый
В грядущем скажет обо мне:
Простим угрюмство – разве это
Сокрытый двигатель его?
Он весь – дитя добра и света,
Он весь – свободы торжество!
Тема Родины в поэзии Блока
Хорошо известна поэтическая метафора: “Родина-мать”. Русские художники часто изображали Родину в виде женщины-матери, например, на плакатах времен Великой Отечественной войны. В литературоведении этот способ называется “олицетворением”.
Так, образ Правды может предстать в виде женщины в отрепьях, что символизирует ее гонимость и неприкаянность, а образ Справедливости – в виде женщины с весами в руках и завязанными глазами, чтобы подчеркнуть ее беспристрастие.
Образ Родины в поэзии Александра Блока вырисовывается иначе. Блок, будучи поэтом-символистом, не мог опуститься до уровня дешевой аллегории. Символист всегда указывал на высшую реальность, более реальную, чем та, с которой мы сталкиваемся повседневно.
Вот его стихотворение “Россия” из цикла “Родина”: “А ты все та же – лес да поле,/Да плат узорный до бровей…” Сначала это как будто земля, страна, пространство – лес да поле. Но тут же, без перехода, без стремления к олицетворению – “плат узорный до бровей”. Перед нами женщина – и в то же время страна, это земля – и возлюбленная, это мать – и жена.
Она защищает и нуждается в защите. Она униженная и беспробудно распутная. Она разная – и всегда узнаваемая: светлая жена – и чаровница, ожидающая – и призываемая.
Та, которая ждет уходящего, в вечной череде уходов и возвращений. И та, что зыбким обликом своим придает устойчивость бытию, уверенность в незыблемости среди колеблющейся реальности:
В густой траве пропадешь с головой.
В тихий дом войдешь не стучась…
Обнимет рукой, оплетет косой
И, статная, скажет: “Здравствуй, князь”.
Родина Блока также и та, что сражается вместе с витязем в цикле “На поле Куликовом”:
О Русь моя! Жена моя! До боли
Нам ясен долгий путь!
Наш путь – стрелой татарской древней воли
Пронзил нам грудь.
Она – соратница и заступница:
И с туманом над Непрядвой спящей,
Прямо на меня
Ты сошла, в одежде, свет струящей,
Не спугнув коня.
Серебром волны блеснула другу
На стальном мече,
Освежила пыльную кольчугу
На моем плече.
Она – нищая царевна, зачарованная и вольная, она – “разбойная краса”, но она же и чудовищная маска из стихотворения “Русь моя, жизнь моя…”. “Дико глядится лицо онемелое, Очи татарские мечут огни…” Образ ее иногда предстает как образ вполне конкретной женщины. Стихотворение “На железной дороге” тоже включено в цикл “Родина”, но в то же время посвящено Марии Павловне Ивановой.
Стихотворение “Грешить бесстыдно, беспробудно…” написано отчасти в полемике со стихотворением М. Ю. Лермонтова “Люблю Отчизну я, но странною любовью…”. Блок как бы отпускает те грехи, от которых отвращает свое лицо Лермонтов. Или, вернее, Лермонтов любит вопреки “славе, купленной кровью”, вопреки грехам родной страны.
А Блок любит за самые грехи. Он любую ее любит больше всего на свете, она для него – единственная.
И какие бы маски ни пугали поэта, появляясь на любимом лице, чаще всего у него хватало мужества воззвать к ней же о помощи:
Явись, мое дивное диво!
Быть светлым меня научи!
Блок взывал до тех пор, пока любимый лик не был искажен окончательно. Тогда поэт умер. Да, была минута, когда Блок в большевистской революции пытался увидеть начало космического преображения и Прекрасную Даму.
Потом он с ужасом оттолкнулся от ее уродства.
Русский философ и публицист Николай Бердяев писал, что Александр Блок “…принадлежит вечной, преображенной России, России нового неба и новой земли, как и Пушкин. Ее уготовляют не только святые, подвижники, очистившиеся, увидавшие Божественный свет, но и тосковавшие, мучившиеся, прельщавшиеся и падавшие, но устремленные к высоте, к жизни, преображенной в красоте”.
(1 votes, average: 5.00 out of 5)Художественные особенности лирики Александра Блока