ХУДОЖЕСТВЕННОЕ СВОЕОБРАЗИЕ ЛИРИКИ Б. Л. ПАСТЕРНАКА

Лирика Пастернака тоскует по эпосу. Она тоскует по обыденно­сти, по прозаизмам. Пастернак словно ищет возможности в лирике открыться времени. Она словно пожар, словно восстание против устоявшихся жанров и разграничений. И поэтому Пастернак – сын своего времени, времени трех революций, когда все рушилось и все приходило в движение. “Я стал частицей своего времени и го­сударства, и его интересы стали моими”, – пишет поэт.

Словно с черного хода приходят в поэзию и остаются жить там навсегда все “залпом”, “взахлеб”, “навзрыд”,

“вдребезги” и “наповал”. Образы в лирике рождаются из ниоткуда, из простых созвучий, из случай­ностей:

Ирпень – это память о людях и лете, О воле, о бегстве из-под кабалы, О хвое на зное, о сером левкое И смене безветрия, ведра и мглы…

Поэт дает себе полную волю, которую можно достичь только в своеобразном поэтическом бреду. Однако бред этот принадлежит ге­нию. Словно некто играет на наших глазах сверкающими, возмож­но драгоценными, камушками в игру, правила которой не ясны нам, но процесс завораживает и гипнотизирует нас.

Он чешуи не знает на сиренах, И может ли поверить в рыбий хвост Тот, кто хоть раз с их чашечек коленных Пил бившийся как об лед отблеск звезд?

Скала и шторм и – скрытый ото всех Нескромный – самый странный, самый тихий, Играющий с эпохи Псамметиха Углами скул пустыни детский смех…

Многоточие, завершающее этот пассаж из “Темы с вариация­ми”, создает некое разреженное пространство, в котором повисает наш облегченный и восторженный вздох. Стихи Пастернака сотка­ны из ничего, словно кружева из грошовых ниток, словно музыка из семи нот. Поэт абсолютно свободен в работе с материей слова. Предмет его страсти – жизнь. Но слово – орудие, посредством которого поэт воздействует на нее.

Поэзию Пастернака можно на­звать экспрессивной, метафорической, непонятной. Можно приду­мать еще десяток определений. Все равно за ними ничего не будет стоять. Поэт ускользает, как угорь из рук, он все время находится за пределами своих определений.

Его талант неуловим и неопреде­лим. Такова мудрость поэзии, и такова ее наивность: “Какое, ми­лые, у нас Тысячелетье на дворе?” Кто это спрашивает? Откуда этот человек? Зачем он здесь? Его соловьиная речь движет и мелет мир.

Даль начинает говорить, кусты – спрашивать, тоска – блуждать. Он создает шедевры, они остаются в памяти, проникают

В гены, становятся частью жизни. У меня так случилось со стихо­творением “Август”. Можно назвать это любовью с первого взгля­да – чудесным образом сразу после первого прочтения оно вошло в мое сознание, чтобы остаться там навсегда.

Я ни с кем не спо­рил, какое стихотворение у Пастернака лучшее. Для меня, несо­мненно, это:

…Вы шли толпою, врозь и парами, Вдруг кто-то вспомнил, что сегодня Шестое августа по старому, Преображение Господне.

Обыкновенно свет без пламени Нисходит в этот день с явора, И осень, ясная как знаменье, К себе приковывает взоры.

И вы прошли сквозь мелкий, нищенский, Нагой, трепещущий ольшаник В имбирно-красный лес кладбищенский, Горевший как печатный пряник…

Пастернак сложен и прост, элитарен и доступен, таковы приме­ты истинной литературы. Часто окружающую действительность по­эт видит как текст, книгу, которую надо прочитать. Его охватывает восторг перед миром и его проявлениями – где бы они ни были: в искусстве, в действительности, в природе, в траве, в ветке… Он са­мого Бога представляет всемогущим режиссером:

Так играл над землей молодою Одаренный один режиссер, Что носился как дух над водою И ребро сокрушенное тер.

И, протискавшись в мир из-за дисков Наобум размещенных светил, За дрожащую руку артистку На дебют роковой выводил.

Пастернак признавался, что всю свою жизнь он провел в борьбе за “неслыханную простоту” языка, за его первозданность и перво-родность. Традиция была для него порождающей силой. Обыден­ность он возвел в царство поэзии и поселил там навеки.

Чужое по­рождало В Нем свое. Пастернак откликался на поэзию Шекспира, Фета, Блока, Цветаевой. Его лирика полна скрытых цитат, интона­ционных примет его современников и предшественников.

Но в этом лишь еще одно достоинство его Музы.

Лирика Пастернака – наиболее важная и существенная часть его огромного литературного наследия. В свой громкий век он ожи­вил яркость образного языка в поэзии, создал новый образный строй стихотворения. Образ в его лирике стал существеннее, глав­нее содержания.

Вот что он сам писал об этом: “В искусстве чело­век смолкает и заговаривает образ. И оказывается, только образ по­спевает за успехами природы”.



1 Star2 Stars3 Stars4 Stars5 Stars (2 votes, average: 4.00 out of 5)

ХУДОЖЕСТВЕННОЕ СВОЕОБРАЗИЕ ЛИРИКИ Б. Л. ПАСТЕРНАКА