Тема Великой Отечественной войны в поэзии М. Исаковского, К. Симонова, А. Суркова

Проходят годы. Великая Отечественная война все дальше отодвигается в глубь истории. Но интерес к ней не утихает.

Михаил Васильевич Исаковский. В 1941 году написал восьмистишье “Перед боем”. Эта карандашная зарисовка – один из первых поэтических откликов на грядущую войну. Ожиданием часа наступления была заполнена жизнь автора, оказавшегося вместе с другими беженцами в Чистополе.

Пройдет несколько труднейших военных лет, заполненных до краев надеждами, работой, холодом, отчаянием. Радио часто передавало песни на слова Исаковского,

но поэт понимал, что теперь, как хлеб насущный, как самолеты и танки, нужно песенное слово. В чистопольской разлуке с гордостью берег Исаковский прихваченный еще в Москве номер “Правды” – в нем было напечатано стихотворение “…До свиданья, города и хаты…”.

Стихотворение с молниеносной быстротой стало походной песней, которую пели в теплушках, на вокзальных площадях, в походах – по всей стране.

В декабре 1941 года, в памятные жгучими морозами дни, он пишет “В огне заводы…” – стихотворение, напоминающее пушкинское “Клеветникам России”. Исаковский предрекал смерть тем, кто пришел в чужую страну на разбой: “Дотла сожжет вас ненависть народа, заледенит безжалостно зима”. Художник рисует картину яростной борьбы с захватчиками, которые получают то, что заслужили.

Стихи оказались пророческими и хорошо работали на победу.

Растет песенная летопись войны, создаваемая Исаковским вместе с великим соавтором – народом.

Среди творческих удач 1942 г. следует назвать стихотворение “В прифронтовом лесу”. “В прифронтовом лесу” выделяется редкостной жизнерадостностью. Напоминание о мирных днях усугубляло драматизм существовавшего положения, поэт не скрывал: десятки тысяч людей ежедневно шли сознательно и осмысленно на смерть. В богатейшей поэзии военных лет никто, пожалуй, с такой предельной откровенностью не заявлял о том, что ждет тех, кто слушает в эту минуту вальс в прифронтовом лесу.

Как и в мирную пору, Исаковский несколько раз обращался к излюбленному жанру стихотворного рассказа. Особенно удались ему записи – стихотворные рассказы – партизанских былей. В стихотворении “Партизанка” старуха рассказывает, как она сама, своими руками подожгла собственный дом, в котором поселились враги.

…Начиная с 1944 года, когда Смоленщина была наконец освобождена, когда стало очевидно, что военный перевес на русской стороне, в стихах Исаковского начинают преобладать радостные мотивы. Характерна для этого времени зарисовка, напоминающая набросок, сделанный с натуры: “Еще и артиллерия гремела, и мины рвались на краю села, а ласточка уже взялась за дело и, хлопоча, гнездо себе вила”. Далее идет обнадеживающий вывод: “И люди выходили из укрытий навстречу дню большому своему”.

Апофеозом победной войны в творчестве Исаковского следует считать стихи о России, исполненные крупных обобщений, бесконечной благодарности к матери – Родине: “Каким высоким словом мне подвиг твой назвать? Какой великой славой вен чать твои дела? Какой измерить мерой – что ты перенесла? “

Тему войны продолжает Симонов.

Военная лирика сделала имя Симонова широко известным. Стихи Симонова учили воевать, преодолевать военные и тыловые тяготы: страх, смерть, голод, разруху.

Более того, они помогали не только воевать, но и жить. Именно в суровую военную пору, точнее, в самые тяжелые первые месяцы военной страды созданы почти все поэтические шедевры Симонова: “Ты помнишь, Алеша, дороги Смоленщины…”, “Жди меня, и я вернусь”, “Если бы нас своим могуществом…”, “Майор привез мальчишку на лафете…”.

Человек, поставленный в исключительные обстоятельства, подвергающийся самым жестоким испытаниям, заново узнавал мир и от> этого сам становился иным: сложнее, мужественнее, богаче социальными эмоциями, зорче и точнее в оценках, как движения истории, так и собственной личности. Этот процесс переживал и Симонов, об этом он написал одно из наиболее глубоких своих стихотворений “Словно смотришь в бинокль перевернутый”.

Цикл стихов о войне Симонов обычно открывал лаконичной записью “Из дневника”. Нагнетая бытовые детали, он говорит о переходе от мирного времени к неожиданной военной беде. Непривычная шинель, горечь расставаний, материнские слезы, а затем и первые смерти, и “бомбежка весь день” – все это вместе взятое завершается фразой, в которой звучит удивление, и отказ от иллюзий, и ирония, и, прежде всего, зрелость, спокойно мужественное понимание истины:

Да война такая, какой мы писали ее –

Это горькая истина…

Война изменила людей. Они теперь иначе смотрят и на мир, и на себя. “Я – другой”, “Я не тот, не тот, каким был в Москве до войны”, – так утверждается в стихах 1945 года .

Мужество и любовь нераздельны в сердце солдата, и наверно, поэтому симоновские стихи военных лет производят впечатление особенной цельности и гармоничности. Перед нами развертывается единый характер, и это характер именно того человека, который выстоял в первых боях с фашизмом, а потом разгромил врага.

Внешне стихи Симонова многотемны, разнообразны по сюжетам, мотивам, настроениям.

Стихи Симонова были очень правдивы в отражении богатства внутреннего мира и очень активны в его создании.

В годы Великой Отечественной войны и поэзия Алексея Суркова обрела широчайшую популярность, и его по праву называли “солдатским поэтом”. Некоторые сравнительно ранние произведения поэта отмечены значительной художественной самостоятельностью и почти не уступают многим более поздним его созданиям В этих стихотворениях – будни: матрос, жалея смертельно раненного товарища, пристреливает его; гибнет стосковавшийся по сенокосу, по мирной сельской жизни разведчик Егор.

Уже тогда в сурковских стихах появляется трагический пейзаж войны, временами еще слегка романтизированный, но в основе своей реалистический. Стихи Суркова стали бы куда беднее и монотоннее, если бы в них не ощущалась любовь к жизни, к товарищам, к людям.

В стихотворении “О войне а детях” возникает образ комиссара, у которого при взгляде на детей во вражеской станице “из глаз уходит блеск стальной”, и в сабельный поход героев поэта ведет не столько ненависть, сколько мечта о будущем.

В подобных строках уже заложено зерно многих будущих стихов поэта Великой Отечественной войны и прямой нескрываемый пафос ненависти к врагу, которая “бродит в крови, молода и упряма”, и сознание тяжести военной страды, горечь потерь и разрушений.

“Бьется в тесной печурке огонь…”. Кажется, устами поэта здесь говорит сама горестная и гневная поздняя осень, почти зима сорок первого года, сама армия, еще прижатая натиском врага к Москве, но уже накопившая яростную жажду возмездия.

В одном чеховском рассказе говорится, что “от печальной песни потянуло свободной жизнью”. Так и от грустно-раздельной “Землянки” веет силой, негасимой любовью к женщине, к жизни, к родной земле. Как будто в лютый мороз первой военной зимы послышалось дыхание еще далекой, но неизбежной весны!

В стихах “Декабрьского дневника” Сурков как бы еще только всматривается в “лица походных друзей” – воюющего народа. Теперь же они ярко вырисовывались перед ним в трагическом зареве огромнейшей битвы. Поэтому чувство горя, ненависти, гнева сочетаются в стихах Суркова с ликующим чувством сопричастности величию и подвигу народа.

“Злая правда”, горчайшие картины войны, “приправленные” невеселой солдатской шуткой, помог ли поэту закалять и вооружать сердца читателей жаром ненависти к врагу и жаждой возмездия.

В годы Великой Отечественной войны он особенно остро ощутил, что эта драгоценная “эстафета” в значительной степени доверена поэзии. И благодаря его стихам до нас доныне долетают гневный призыв, горячая клятва, наконец глубоко интимные признания, с нежданной силой отзывающиеся в миллионах сердец.

Навсегда вошли в историю, неотделимо спаявшись огромным всенародным переживанием, что зовется Великой Отечественной войной, лучшие стихи Алексея Суркова тех лет, и никогда не будет допета его “Землянка”, которую подхватывают все новые и новые поколения.