“По вечерам Вощев лежал с открытыми глазами и тосковал о будущем, когда все станет общеизвестным и помещенным в скупое чувство счастья”.
А. Платонов. “Котлован”
Повесть А. Платонова “Котлован” была написана в “год великого перелома” , когда было окончательно разорено и согнано в колхозы русское крестьянство. И автор сказал здесь обо всех нелепостях и преступных перегибах коллективизации, которые больно отзываются до сих пор. Платонов защитил честь русской литературы: ведь в то время выходили произведения, которые
Платонов был единственным, кто не побоялся идти до конца, до логического абсурда, показав, куда ведет Россию, СССР, путь строительства “новой жизни”.
Давайте проследим, как развивается сюжет повести. Сокращенный “вследствие роста слабосильности в нем и задумчивости среди общего темпа труда”, Вощев прибивается к строительству котлована для “единственного общепролетарского дома”, где будущие люди достигнут окончательного счастья. Рытью этому не видно конца – котлован все расширяется, чтобы вместить в дом всех тружеников городов. А что же труженики села, которые от тяжести существования запаслись на всякий случай гробами? В селе аналогом всеобщего счастья должны стать колхозы, куда могут войти бедняки и раскаявшиеся середняки.
Платонов показывает, как перед вступлением в колхоз люди просят друг у друга прощения. Ведь дальше – стыдиться нечего. Можно отбирать у соседей добро и хлеб, а самих соседей – кулаков – посадить всех на крепкий плот и отправить вниз по реке, может быть, на верную гибель: “Кулачество глядело с плота в одну сторону – на Жачева; люди хотели навсегда заметить свою родину и последнего, счастливого человека на ней”. Кто же этот счастливый человек?
Безногий инвалид, озлобленный и жестокий, уже не могущий ни мечтать, ни строить, но еще способный уничтожать. А середняки и бедняки сначала долго плачут перед наступлением счастливой жизни, а затем так же неистово и страшно веселятся. Черные жирные мухи носятся над селом – крестьяне забивают скот, чтобы не вести его в колхоз.
А затем тех, кто покрепче, гонят на строительство все того же котлована: “Колхоз шел вслед за ним и не переставая рыл землю; все бедные и средние мужики работали с таким усердием, будто хотели спастись навеки в пропасти котлована”.
Вот так страшновато закладывается фундамент новой жизни. Платонов пишет о голоде, нужде и смертях человеческих со скупой горечью очевидца: вот так рассказывали о пытках и казнях уцелевшие дети из сгоревших в годы Отечественной войны деревень. Дети у Платонова – точка отсчета, нравственное мерило всего: “…Это слабое тело, покинутое без родства среди людей, почувствует когда-нибудь согревающий поток смысла жизни, и ум ее увидит время, подобное первому исконному дню”. Так думает грустный философ Вощев о пригретой строителями сироте Насте.
Эта девочка – своенравный зверек, уже говорящий жуткими лозунгами, но тянущийся к добру и человеческому теплу всей силой своего неиспорченного сердца. Ее смерть, детские косточки, которые легли на дно котлована, – последнее доказательство того, что никакого светлого будущего построить не удастся: “Вощев стоял в недоумении над этим утихшим ребенком, он уже не знал, где же теперь будет коммунизм на свете, если его нет сначала в детском чувстве и в убежденном впечатлении? Зачем ему теперь нужен смысл жизни и истина всемирного происхождения, если нет маленького, верного человека, в котором истина стала бы радостью и движением?”
Герои Платонова много говорят о грядущем счастье, но плохо себе его представляют: слишком скудна и печальна материальная жизнь вокруг. Люди строят непонятный, никому не нужный дом. Ими руководит инженер Прушевский, который спроектировал дом в порядке социального заказа. Инженер – осколок прошлой жизни, который пытается найти новый смысл существования среди рабочих. Ему кажется, что они знают, для чего живут и работают.
Но это не так. Ни убогий приспособленец Козлов, ни начетчик Сафонов, ни грубовато-сильный и по-своему справедливый Чикмен не знают этого и не очень задумываются: главное – работать, а думать будет партия, спускающая директивы через активиста, выполняющего и перевыполняющего их с дурным усердием.
Задумывается над жизнью только Вощев. Его мысли – поиск той гармонии в природе и человеческих отношениях, которая вряд ли осуществится и в доме всеобщего счастья. Тем более, что котлован, вобравши в себя овраг и ближние ноля, все растет вглубь и вширь, превращаясь не в фундамент будущего, а в страшную яму, в братскую могилу, которую роют себе обманутые люди. Каждый из них и отдельности обладает характером, тянется к добру, способен на жалость. Но все вместе они – стадо, идущее на убой, топчущее при этом тех, кто попадается на пути.
И почему-то кажется, что дворец, в котором поселят прошедших тщательный отбор пролетариев, будет зловеще напоминать полулагерь.
Андрей Платонов не просто жалеет своих героев. Даже в самых неприятных из них, таких, как сельский активист или сытый бюрократ Пашкин, он умеет увидеть ростки человечности, мысли. Писатель полагает, что если что-то и уйдет в будущее, если что-то и прольет в него свет, то это как раз те зерна боли и стыда, те попытки задуматься над происходящим, которые формируют человеческую душу.
Нельзя построить светлое будущее, разрушив связь с прошлым – многовековую деревенскую культуру, традиции жизни и труда.
Общепролетарский дом же ставится не просто на пустом месте, нет, на месте, где все живое и чувствующее вырывается с корнем, падает в яму. Поэтому повесть А. Платонова заканчивается печальной сценой похорон девочки Насти – похорон нашего будущего.
(1 votes, average: 5.00 out of 5)Тема “светлого будущего” в повести А. Платонова “Котлован”