А. П. ПЛАТОНОВ
СОКРОВЕННЫЙ ЧЕЛОВЕК
1
“Фома Пухов не одарен чувствительностью: он на гробе жены вареную колбасу резал, проголодавшись вследствие отсутствия хозяйки”.
Однако в душе его живет какая-то не выговариваемая словами тоска.
Зима. Фома отправляется на работу – на железную дорогу. Пухов работает на снегоочистителе. Идет Гражданская война.
– Хоть бы автомат выдумали какой-нибудь: до чего мне трудящимся быть надоело! – рассуждал Фома Егорович, упаковывая в мешок пищу: хлеб и пшено.
Снегоочистителю “вручили
Паровоз неожиданно тормозит в снегу. У Пухова выбило четыре зуба, у машиниста, сброшенного с тендера, разбита голова. Помощник машиниста погиб.
Однако о погибших не скорбят. Думают только о выполнении задания.
– Все на месте, механик! – ответил по-служебному Пухов. – Помощник только твой убился, но я тебе другого дам, парень умственный, только жрать здоров!
Железнодорожники с одной стороны находятся под угрозой Ревтрибунала (красные), с другой – под давлением белой армии (казаков).
Казачий отряд “был начисто расстрелян с бронепоезда.
Только одна лошадь ушла и понеслась по степи, жалобно крича и напрягая худое быстрое тело.
Пухов долго глядел на нее и осунулся от сочувствия”.
2
Пухов “ревниво следил за революцией, стыдясь за каждую ее глупость, хотя к ней был мало причастен”.
Вот является один на целом поезде важный толстый начальник и, “разъяснив, что буржуазия целиком и полностью сволочь”, уезжает.
Пухов уговаривает помощника машиниста Зворычного уехать по призыву Красной Армии на Южный фронт. Весна начинается, снегоочистке конец. Товарищ думает о жене и ребенке, жаль их оставить.
Пухов агитирует:
– За очистку снега тебе платили. А чем ты бесплатно пожертвовал, спросят, чему ты душевно сочувствовал? В механике ты понимаешь, а сам по себе предрассудочный человек!
После Гражданской войны Пухов видит себя “красным дворянином”.
В Новороссийске Пухов пошел на комиссию, которая якобы проверяла знания специалистов.
Проверка была довольно нелепая:
– Что такое лошадиная сила?
– Лошадь, которая действует вместо машины.
– А почему она действует вместо машины?
– Потому, что у нас страна с отсталой техникой – корягой пашут, ногтем жнут!
– Что такое религия?
– Предрассудок Карла Маркса и народный самогон.
Наш герой был назначен в порт монтером для ремонта совсем негодящего судна с гордым названием “Марс”. “Мотор сипел, а крутиться упорствовал”.
Однако механику удается кое-как починить мотор. В Новороссийске идут аресты и разгром зажиточных людей.
“Чего они людей шуруют? – думал Пухов. – Какая такая гроза от этих шутов? Ониитак дальше завалинки выйти боятся”.
Красноармейцы получают задание – с моря ударить в тыл Врангелю. Бойцы охвачены жаждой героизма.
“Только потому красноармейцам, вооруженным иногда одними кулаками, и удавалось ловить в степях броневые автомобили врага белогвардейцев.
Молодые, они строили себе новую страну для долгой будущей жизни, в неистовстве истребляя все, что не ладилось с их мечтой о счастье бедных людей, которому они были научены политруком”.
Пухов просится на турецкий корабль “Шаня” – там мотор лучше. Комиссар соглашается.
“Шаня” сначала попадает в страшный шторм, десантники страдают от качки. Потом корабль обнаруживают белогвардейцы.
“Выходило, что десанту пришло время добровольно пускать себя ко дну”. Все то же, как выражается автор, “сладострастие мужества”. Однако “Шане” удается выдать себя за торговое судно.
Встречается “Шане” несчастный “Марс” – он получил пробоину. Судну грозит гибель, но слышится с “Марса” гармоника – “кто-то там наигрывал перед смертью, пугая все законы человеческого естества”.
Кое-кого из гибнущего экипажа “Марса” удается спасти. Однако с десантом ничего не вышло – шторм помешал. Возвращаются в Новороссийск.
Матрос Шариков упрекает Пухова за то, что он беспартийный. Почему?
– Да не верилось как-то, товарищ Шариков, – объяснил Пухов, – да и партком у нас в дореволюционном доме губернатора помещался!
– Чего там дореволюционный дом! – еще пуще убеждал Шариков. – Я вот родился до революции – и то терплю!
3-6
– Пухов! Война кончается! – сказал однажды комиссар.
– Давно пора,- одними идеями одеваемся, а порток нету!
Пухов доказывает комиссару, что для работы с машинами нужна квалификация. А “жлобы” не могут на голом энтузиазме создать новый мир.
Сам наш герой, правда, тоже не особенно грамотен. Это можно увидеть по его отчетам: “Пароход по названию “Всемирный Совет” болен взрывом котла и общим отсутствием топки, которая куда делась нельзя теперь дознаться”.
“Вспоминая усопшую жену, Пухов горевал о ней. Об этом он никогда никому не сообщал, поэтому все действительно думали, что Пухов корявый человек и вареную колбасу на гробе резал. Так оно и было, но Пухов делал это не из похабства, а от голода.
Зато потом чувствительность начинала мучить его, хотя горестное событие уже кончилось”.
Пухов думал, что коммунисты “напрасно бога травят, – не потому, что был богомольцем, а потому, что в религию люди сердце помещать привыкли, а в революции такого места не нашли.
– А ты люби свой класс, – советовали коммунисты.
– К этому привыкнуть еще надо, – рассуждал Пухов, – а народу в пустоте трудно будет: он вам дров наворочает от своего неуместного сердца”.
Из Новороссийска герой попадает в Баку, а потом собирается домой. Много народу, сорванного с места голодом и ветрами революции, видит “кустарь революции”. Некоторые из этих странников поневоле говорят, что в самую Аргентину за мешком пшеницы ездили – правда или нет, кто скажет?
Вернулся Пухов в родные места – а там голодно. Хлеб выдают пайком, мало. Люди болеют, а то и мрут. Устроился пока у Зворычного. Тот в партию записался, однако прибыли с того не имеет – едят с женой одну картошку, ею и гостя потчуют.
“Прожил Пухов у Зворычного еще с неделю, а потом переехал на самостоятельную квартиру.
Очутившись дома, он обрадовался, но скоро заскучал и стал ежедневно ходить в гости к Зворычному”.
В гостях Пухов отчаянно врет, рассказывая о своем десанте в тыл Врангеля, за что якобы его “представили к Красному герою”.
7-9
К городу вновь приступает белая армия.
Рабочие, организованные кое-как комиссарами, пытаются отстреливаться.
“Белый броневик” собираются столкнуть с пути десятью гружеными платформами, пущенными вручную. Однако затея потерпела крах. Платформы были разломаны в щепу, а бронепоезд остался невредим.
Отряд железнодорожников “бросился на бронепоезд, зачумленный последним страхом, превратившимся в безысходное геройство”.
“Поздно вечером бронепоезд матросов вскочил на полустанок и начал громить белых в упор. Беспамятная, неистовая сила матросов почти вся полегла трупами – поперек мертвого отряда железнодорожников, но из белых совсем никто не ушел”.
Пухов, тоскуя, пишет письмо Шарикову. И опять фантазирует. “Написал про все: про песчаный десант, разбивший белый броненосец с одного удара, про Коммунистический Собор, назло всему народу построенный летом на Базарной площади, про свою скуку вдали от морской жизни и про все другое”.
На конверте он обозначил:
“Адресату морскому матросу Шарикову.
В Баку – на Каспийскую флотилию”.
Шариков вызывает друга в Баку.
“Уволили Пухова охотно и быстро, тем более что он для рабочих смутный человек. Не враг, но какой-то ветер, дующий мимо паруса революции”.
В Баку Пухов начинает работать при машине на нефтяной скважине. Отъедается. В коммунисты записываться снова не спешит, потому как коммунисты – люди ученые, а он – “природный дурак”.
В конце концов герой осознает родство революции и природы.
“Пухов сам не знал – не то он таял, не то рождался.
Свет и теплота утра напряглись над миром и постепенно превращались в силу человека.
В машинном сарае Пухова встретил машинист, ожидавший смены.
Газ двигателя Пухов вобрал в себя, как благоухание, чувствуя свою жизнь во всю глубину – до сокровенного пульса.
– Хорошее утро! – сказал он машинисту.
Тот потянулся, вышел наружу и равнодушно освидетельствовал:
– Революционное вполне”.
Комментарий. Герой повести “Сокровенный человек” Фома Пухов ив зрелые годы не утратил наивного восприятия мира.
В начале повествования он попросту отмахивается от всех сложных вопросов. Одно только ценит механик Пухов: свое дело. Но с другой стороны он предстает как стихийный философ, в чем-то озорник, в чем-то морализатор.
Партийная ячейка даже делает вывод, “что Пухов – не предатель, а просто придурковатый мужик”.
Усилие “придурковатого мужика” понять революцию выражается особенным индивидуальным языком платоновской прозы – иногда косным, словно бы безграмотным, но всегда точным и выразительным. Речь рассказчика и героев несет на себе печать особого юмора, проявляющегося в самых неожиданных фрагментах текста: “Афанас, ты теперь не цельный человек, а бракованный! – говорил Пухов с сожалением”.
“Сокровенный человек” на протяжении повести как бы собирает в одно целое свою вечно голодную плоть, практическую сметку, ум и душу: “если только думать, тоже далеко не уедешь, надо и чувство иметь!”
Фома Пухов не только любит природу, но и понимает ее. Единение с природой вызывает у него целую гамму чувств: “В один день, во время солнечного сияния, Пухов гулял в окрестностях города и думал – сколько порочной дурости в людях, сколько невнимательности к такому единственному занятию, как жизнь и вся природная обстановка”.
Осмысление событий Гражданской войны в его сознании принимает фантастический характер. Однако в основном, в главном он не лжет, а напротив – добивается правды.
В сложное, путаное время, когда безграмотная беднота поднялась против ученой “белой гвардии” и невозможным невообразимым подвигом – и жаждой подвига! – одолела противника, из человека “внешнего”, бездумного, пустого Фома Пухов, проверяя все на своем опыте, превращается в “сокровенного человека”.
(1 votes, average: 5.00 out of 5)СОКРОВЕННЫЙ ЧЕЛОВЕК