Сочинения в жанре дневника или писем

РАЗДЕЛ 2

РОЛЬ ИГРЫ В САМОСТОЯТЕЛЬНОЙ ТВОРЧЕСКОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ УЧЕНИКОВ

Сочинения в жанре дневника или писем

В практике преподавания литературы накоплен опыт использования различных форм изложения “за автора” и “за героя”, например сочинения в жанре дневника или писем.

Подобные сочинения имеют много общего, хотя между ними наблюдаются и различия. В чем же они совпадают и чем различаются?

Сочинения в жанре дневниковых записей могут быть разных видов:

– дневник, написанный от лица очевидца событий (возможно,

– дневник, ведущийся от лица литературного героя;

– дневниковые записи от лица ученика, который постепенно осваивает какое-либо произведение или изучает творчество писателя.

Сочинения в жанре писем тоже имеют несколько видов:

– письмо от лица ученика своему родственнику, подруге, другу и т. д.;

– письмо от лица литературного героя.

Дневник и письмо от лица литературного героя совпадают в том, что это сочинения-стилизации. Здесь важны два момента:

1) ученик должен хорошо знать текст: сюжет, причинно-следственные связи в произведении, понимать поступки героя, уметь их мотивировать;

2) от ученика требуется хорошее понимание психологии героя: ему необходимо вжиться в характер персонажа, понять его образ мыслей и суметь их передать, т. е. нужно овладеть стилем чужой речи (лексикой, особенностью построения предложений и т. д.).

Одним словом, пишущий должен жить, думать, действовать в соответствии с логикой жизни героя в художественном произведении, логикой развития сюжета и композиции.

В этом жанре сочинений и проявляется способность к перенесению, сформированная в детской игре.

Важно только, чтобы нетрадиционность жанра не увлекла сочинителя настолько, что ради формы он будет готов поступиться содержанием.

Рассмотрим сочинение Александра К. “Страницы из дневника Родиона Раскольникова” по роману Ф. М. Достоевского “Преступление и наказание”.

СТРАНИЦЫ ИЗ ДНЕВНИКА РОДИОНА РАСКОЛЬНИКОВА

29 марта 18… г.

Духота… эта страшная духота испепеляет, жжет мой ум и душу. Опять эта обстановка, которую знаю наизусть: желтовато-грязные обшарпанные обои, продавленная кушетка, толстый слой пыли. И все та же мысль, неотступно грызущая мою душу.

Чувствую какое-то смятение, величие и униженность одновременно. Давеча чуть не молился, чтобы избегнуть встречи с хозяйкой, и это еще больше раздражало меня. Этой твари нужны были деньги; ничего, я ее осыплю, может быть, золотом, если решусь сделать это.

Семьсот тридцать. Да, ровно семьсот тридцать шагов от моей квартиры-гроба до преисподней. Казалось, со мной случится нервный припадок, пока дойду до этого дома. Как сейчас помню, как бешено стучало сердце, черт не заметила ли старуха? Опять какое-то несносное раздражение, это буквально грызет меня. Раздражаюсь по любому поводу. Но это все вздор. Вздор!

Сегодня во второй раз был у нее. Недоверчива, как жид, и так же богата. Специально отнес ей часы, подарок отца: нет, не деньги были мне нужны. Нет!!! Это была проба. Тоска, бесконечное отвращение грызут мне душу. Как это все пошло, мелко… Тулон, сожженная Москва, и эта мерзкая старуха. Но я должен, должен!!! В конечном счете, ведь это только проба: так сказать, сказать, смогу – не смогу.

Да еще этот, как его, Мармеладов. Лез сегодня со своими душеизлияниями. Осточертел, небось, уже всей распивочной биографией своей, а все-таки взял за живое! Катерина Ивановна, голодные дети… И эта, как ее, ах, да, Соня. И почему эта Соня, которой не видел и не знаю, не выходит из головы? И зачем отдал им деньги? Хоть и медяки. А впрочем, им нужней.

30 июня 18… г.

Кажется, раздражительность никогда уж не покинет меня. Она просто въелась в меня. Сегодня чуть не запустил в Настасью кружкой, так достала со своими щами. И это письмо, которое измучило меня…

Лучше умереть, чем видеть Дуню замужем за Лужиным! Нашлась благодетельница! Себя за брата, то бишь за меня, в рабство отдать хочет. И ведь понимает, знаю наперед, что все прекрасно понимает, и все-таки идет на это. Да чем она чище этой Сони, коли за Лужина выйдет?

Ах, да! Соня! Какое-то странное впечатление произвела на меня эта девушка. Да какая, к черту, девушка! Подросток ведь! Почти ребенок! И уже…

И опять эта мысль, эта идея, муки от которой мне невыносимы. То хочется, чтобы скорее все свершилось, то чтоб вообще ничего не было…

И этот разговор там, в грязной распивочной, между студентом и офицером. Как обухом меня после этого разговора огрели. Ведь это мои, те самые мысли!

Действительно, что может значить для общества эта гадкая, никому не нужная старушонка, которая к тому же чужую жизнь заедает. Давеча рассказывали, как она Лизавете палец укусила, чуть не отрезали. Да и что оно, это общество, потеряет, если одной вошью на земле станет меньше? А главное, – смогу, прежде всего, себе докажу, что не тварь я дрожащая!

Ха-ха-ха… Опять это комическое для меня сравнение: Тулон, завоеванная Европа, всеобщее преклонение и убийство какой-то старухи-процентщицы…

Но я должен, должен только попробовать на ней, смогу ли я право иметь? Надо. Надо…

Это сочинение интересно читать. Оно показывает степень понимания теории Раскольникова, двойственность его образа.

Столкновение и борьба противоречивых чувств в сознании героя не декларируются, а присутствуют в его размышлениях. Состояние нерешимости, крайней раздражительности прямо обозначено в дневниковой записи и передается через речь, характер его размышлений. Фразы зачастую не произносятся до конца, обрываются, дневник пестрит многоточиями, свидетельствующими о недоговоренности, о состоянии погруженности в напряженные размышления, внутренний спор с собой. То есть ученик использует стиль речи, свойственный раздраженному состоянию героя, в раздумьях даже появляются просторечия. Все это свидетельствует о том, что пишущий проник в художественную ткань романа, способен к перенесению, умению войти в роль другого человека и передать от его лица все переживаемое средствами, найденными самостоятельно, но адекватными для данного персонажа. Это как раз одна из целей написания сочинений – самостоятельная интерпретация образа, и она реализована в данном тексте.

Тем не менее оригинальная форма изложения не должна заслонить от учителя фактические ошибки, которые допускает ученик при передаче последовательности действий, в установлении причин и следствий событий, что проявляется в искажении сюжетных линий.

Даты встречи с Мармеладовым, Соней, получения письма от матери даются неверно. Ученик явно проигнорировал временные рамки, важнейшие для произведения. Начало романа, первая, ключевая фраза, “зерно романа”, как определил начальное предложение В. В. Кожинов, из которого берут начало три важнейшие темы романа: герой, место и время действия, – не учитываются пишущим. Его первая запись начинается 29 марта. Именно в этот день, по мысли автора сочинения, герой идет “на пробу”, встречается с Мармеладовым, слышит историю Сонечки и т. д., хотя в романе с полной определенностью сказано: “В начале июля, в чрезвычайно жаркое время…” Таким образом, своеволие ученика никак не оправданно. Более того, временная растянутость воображаемого дневника Раскольникова показывает, что ученик не осознает, что “раскрытию особой духовности Достоевского служат и художественные особенности, поэтика его произведений: язык и

Стиль, место и время действия, пейзаж и композиция”.

“Все сложное и разнообразное действие романа, все преступление и наказание занимает всего две недели. Можно только поражаться тому мастерству, с которым Достоевский проводит своих героев через подлинный ураган событий”.

“В мире Достоевского время, как и пространство, является функцией человеческого сознания, оно одухотворено и может, в зависимости от духовного состояния героев, то бесконечно растягиваться, то сжиматься, то почти исчезать…”.

Однако беспамятством Раскольникова, т. е. перерывом в повествовании, Достоевский не замедляет быстроту действия, а как бы “…маскирует ее, создавая у читателя иллюзию растянутости романа, большого времени его действия.

Но даже в беспамятстве Раскольникова Достоевский “строго” следит за точной ориентировкой героя во времени”.

Другой тип жанра – дневник, написанный от лица очевидца событий. Его выбрал Максим Ч. при написании сочинения на тему “”Настоящий писатель – то же, что древний пророк” (А. П. Чехов)”. Ученик раскрывал тему на примере романа Е. И. Замятина “Мы” от лица литератора, жившего в России в 30-х годах XX века. Максим обращается и к другим произведениям литературы периода создания романа Замятина, а эпиграф к сочинению был взят из стихотворения Ильи Кормильцева – одного из поэтов группы “Наутилус Помпилиус”. Обращение в эпиграфе к известной и популярной песне советского периода 80-х годов XX века позволяет расширить временные границы пророчеств Е. И. Замятина в романе “Мы”.

“НАСТОЯЩИЙ ПИСАТЕЛЬ – ТО ЖЕ, ЧТО ДРЕВНИЙ ПРОРОК” (А. П. ЧЕХОВ)

…Здесь нет негодяев в кабинетах из кожи.

Здесь первые на последних похожи.

И не меньше последних устали, быть может,

Быть скованными одной цепью,

Связанными одной целью.

И. В. Кормильцев

Дневник литератора А. Д. Соол.

Россия. Тридцать седьмой. Двадцать второе апреля. Уже светает. Скоро пробьет пять. Какой великий день! Подумать только, его нет с нами уже тринадцать лет, но дело его живет. Десятки, сотни тысяч пойдут сегодня по Садовой. Цветной бульвар – Самотечная – потом вниз, до Баррикадной, и… к самому сердцу, к святая святых, а там – тысячи тысяч! В колонну по двенадцать.

Смело, уступом вперед.

Их станки победят, они знают,

Они знают, их время придет…

…Но каждый гран металла

Должен чувствовать в себе сталь:

Мы в любой заготовке обязаны

Увидеть деталь.

Я помню, так скоро напишет один поэт о нашем славном времени.

В колонну по двенадцать, все, как один, печатая шаг. Левой, левой, левой… Бух-бух, бух-бух… И все они, и все мы. Вместе мы… “Мы”.

“…Мерными рядами, по четыре, восторженно отбивая такт, шли нумера – сотни, тысячи нумеров, в голубых юнифах, с золотыми бляхами на груди – государственный номер каждого и каждой. И я – мы, четверо – одна из бесчисленных волн в этом потоке”.

Как это, описанное в романе Е. Замятина “Мы”, удивительно похоже на то, что сейчас будет происходить перед Его мавзолеем. И на то, что уже происходило или будет происходить перед зданием рейхстага в Берлине. А потом на площади Тхень Ань Мэнь в Пекине, дальше в Пхеньяне, в Чили и еще бог весть где.

Таков будет весь двадцатый век, а может быть, и двадцать первый.

Пророк-поэт, пророк-писатель. Так было и так будет всегда.

Пророк – это и “величайший и талантливейший” советский поэт В. Маяковский:

Где глаз людей обрывается куцый,

Главой голодных орд,

В терновом венце революций

Грядет шестнадцатый год, –

Строки из поэмы “Облако в штанах”, написанной еще в 1915 году. И грянул! Пусть не шестнадцатый, а семнадцатый, но грянул! И пошли “голодненькие, потнень – кие и покорненькие” и окрасили “понедельники и вторники. кровью в праздники”.

Продолжение дневника литератора А. Д. Соол…

Пожалуй, наша партия была неправа по отношению к Е. Замятину. Возможно, его произведения стоит печатать. Подумать только, в 1920 году, среди всяческой “дряни”, вылезшей из-за “мурла мещанина”, разглядеть

Начало нашего великого времени, сплоченности наших желаний и помыслов. Это ли не гениальнейшее из пророчеств? Это ли не великий пророк?

Но и это не все. Скажу больше: это лишь внешнее, и это внешнее есть выражение нашего общего внутреннего. Мы – советские люди – все, как один, идем к счастью. Идем не слепо, а под неотрывным руководством нашего Благодетеля, вождя и учителя Иосифа Сталина. Каждый из нас чувствует его “всевидящее око” за спиной. Каждый знает, что все, сделанное им, станет известно Благодетелю. И в этом Замятин не ошибся. Он гениально это предугадал.

Только вот прозрачных стен не понадобилось для этого всезнания. Ведь советский народ так искренне предан делу партии и вождя, что ему нечего скрывать. Каждый советский человек знает, что путь к коммунизму не прост. Он проходит через тернии. Он требует жертв, но что может быть прекрасней, чем отдать всего себя, зная, что потомки твои стали ближе к счастью на целую жизнь!

И пусть выживет “только 0,2 населения земного шара…”, зато эти ноль целых и две десятых вкусят блаженство в чертогах Единого Государства.

Конечно, это гиперболизация, и нельзя принимать эту цифру за реальный исторический факт – будущий или бывший, – но войны без потерь не бывает. И, если кто – то сейчас смеет сомневаться в правильности нашего курса, то это враг. Именно враг, и никак иначе, а “если враг не сдается, то его уничтожают”. Так и только так можно добиться свободы!!! Равенства!!! И братства!!!

Инакомыслие – вот, пожалуй, главный наш враг сейчас, в конце тридцатых годов. Как ни мудр и ни внимателен наш Благодетель, как ни всеведущи Ангелы – хранители, все-таки есть еще люди, скрывающие под маской преданности личину предательства.

Это и есть величайшее из пророчеств Замятина. В этом я вижу смысл всего романа. Они, желающие сохранить фантазию, не понимающие величия Единого Государства и Благодетеля, хотят совершить ужасное и непоправимое: разрушить Зеленую Стену. Это значит разрушить…

К сожалению, на этом записи дневника обрываются. Вы удивитесь и спросите, почему? Все очень просто. Ровно в шесть часов пятнадцать минут в квартиру литератора зашли четверо в штатском и увезли автора этих строк в неизвестном направлении. Больше в Москве его никто и никогда не видел.

Немало людей постигла та же участь. Драматизм судьбы литератора заключается в том, что не понял он истинного смысла романа “Мы”. Не понял он предупреждения Замятина, глух был к художественному своеобразию этого произведения и видел в нем только голые факты.

Кто знает, если бы не принял он эту антиутопию за утопию, может, и жизнь его сложилась иначе. Если бы люди были внимательнее к пророкам, жизнь могла бы быть гораздо лучше.

Иным по стилю будет дневник, написанный от лица ученика, который знакомится с каким-либо произведением писателя или поэта, а может быть, и его творчеством. Читая, ученик делится своими впечатлениями от прочитанного. Причем дневник такого типа позволяет вводить бытовые отступления, создать иллюзию протяженного чтения, которое длится несколько дней. Прерывать чтение можно, в частности, по причине, рожденной интересом к книге, желанием узнать больше сведений об авторе, о его творчестве.

Такой жанр сочинения использовала Елена Ч., которой нужно было выразить свое восприятие и дать истолкование стихотворения И. А. Бунина “Жесткой, черной листвой шелестит и трепещет кустарник…”.

Приведем текст стихотворения.

Жесткой, черной листвой шелестит и трепещет

Кустарник,

Точно в снежную даль убегает в испуге.

В белом поле стога, косогор и забытый овчарник

Тонут в белом дыму разгулявшейся вьюги.

Дымный ветер кружит и несет в небе ворона

Боком,

Конский след на бегу порошит-заметает…

Вон прохожий вдали. Истомлен на пути

Одиноком,

Мертвым шагом он мерно и тупо шагает.

“Добрый путь, человек! Далеко ль до села,

До ночлега?”

Он не слышит, идет, только голову клонит…

А куда и спешить против холода, ветра и снега?

Родились мы в снегу, – вьюга нас и схоронит.

Занесет равнодушно, как стог, как забытый

Овчарник…

Хорошо ей у нас, на просторе великом!

Бесприютная жизнь, одинокий над бурей

Кустарник.

Не тебе одолеть в поле темном и диком!

Теперь обратимся к сочинению, написанному в форме дневника читателя.

МОЕ ПРОЧТЕНИЕ СТИХОТВОРЕНИЯ И. А. БУНИНА “ЖЕСТКОЙ, ЧЕРНОЙ ЛИСТВОЙ ШЕЛЕСТИТ И ТРЕПЕЩЕТ КУСТАРНИК…”

18 ноября. Пятница. 6 часов вечера.

Сегодня на уроке литературы начали изучать творчество И. А. Бунина. Довольно интересно. Только вот к браку он относится отрицательно. Интересно, почему? Наверное, у него были на это личные причины. Оказывается, он писал не только прозу, но и стихи. Надо найти сборник его стихов.

19 ноября. Суббота. 8 часов вечера.

Утром сходила в библиотеку и взяла сборник стихов Бунина. Стихи захватили. У него такой оригинальный взгляд на мир, и на то, какое место в этом мире занимает человек. Такого я еще не встречала. В какой-то мере я с ним согласна. Все мы лишь частички этого необъятного мира. Я думаю, что все люди хоть немного ощущают бренность нашего мира и катастрофичность человеческого бытия. И когда читаешь стихи Бунина, невольно задумываешься над вопросом: “А зачем я живу? Какая у меня цель в жизни?” Это, конечно, ужасно, но я не смогла ответить себе на этот вопрос. А может, я еще не доросла до того, чтобы дать ответ на столь серьезный вопрос?

20 ноября. Воскресенье. 11 часов утра.

Нам предложили на уроке литературы выучить несколько стихотворений Бунина наизусть. Остановилась на стихотворении “Жесткой, черной листвой шелестит и трепещет кустарник…”. Только прежде надо разобраться, что же хотел сказать этим стихотворением поэт.

Должна отметить, что это стихотворение произвело на меня удручающее впечатление. В нем чувствуется беспокойство и одиночество. И, кажется, что сейчас на меня подует холодный ветер и занесет снегом “как стога, косогор и забытый овчарник”. Не знаю, почему, но я ощущаю холодное дыхание смерти, читая это стихотворение. Зиму часто олицетворяют со смертью. Вот и кустарник умирает, когда наступила зима. Мне он представляется жалобно шелестящим и трепещущим “жесткой, черной листвой”, просящим зиму подождать еще немного, дать ему еще несколько дней. Жалобный шелест слышится очень отчетливо. Видимо, с этой целью автор использует такое количество шипящих согласных. А завыванье вьюги в четвертой строке (“Тонут в белом дыму разгулявшейся вьюги”) передается с помощью ассонанса (о, у, о, у; а потом у, у).

Одинокий прохожий тоже ощущает наступление зимы, но не только в природе. Мне кажется, что зима у него в душе. Он одинок. Одинок не только сейчас, на этом пути, но и в жизни. Поэтому его шаг “мертвый”, “он мерно и тупо шагает”. Ему нет дела до окружающего мира. Он о чем-то сосредоточенно думает и даже не слышит вопроса человека, который к нему обращается. Но он никуда не спешит. Возможно, ему некуда спешить, его никто не ждет, у него нет ни друзей, ни родных. А может, он ищет кого-то. Но, судя по его размеренному шагу, он уже потерял надежду найти того, кого он ищет, возможно, уже долгие годы. Быть может, он ищет любимую, но любовь у Бунина – это чувство трагическое. Вот и странник из последних сил пытается найти свое потерянное счастье.

Наверное, он всю свою жизнь посвятил этой цели. А дни бегут, они никого не щадят, жизнь человеческая так коротка. И вьюга всех “занесет равнодушно”. И этого человека, который “мерно и тупо шагает”, когда вьюга занесет его, похоронят, и никто о нем не вспомнит. Эта вьюга ассоциируется у меня со временем, его губительным влиянием.

Вьюге хорошо “на просторе великом”, “ей по душе бесприютная жизнь” и маленький “одинокий над бурей кустарник” не может противостоять ее губительному влиянию. Бунин показывает, что бесполезно сопротивляться неизбежному. А ведь все мы когда-нибудь умрем. И ворон, птица смерти, которого несет ветер, символизирует неизбежность рокового финала. Да… Мрачная картина… Стихии природы безраздельно властвуют в мире, созданном в стихотворении.

22 ноября. Вторник.

Сегодня читала повести Бунина. Оказывается, они очень близки по тональности многим его стихотворениям. Он развивает тему катастрофичности человеческого существования в более поздних произведениях. Поразила повесть “Суходол”. В ней Бунин рассказывает о жизни мелкопоместного дворянского семейства и его постепенном вымирании. Даже название имеет символический смысл: Сухая долина – это значит, что в ней ничего не растет, но все постепенно умирает. Так и семья Хрущевых постепенно вымирает, разрушается их усадьба. И даже неизвестно, где могилы тех, кто там когда-то обитал. “Занесло равнодушно”, как в стихотворении “Кустарник”. Так и хочется воскликнуть: “Родились мы в снегу, – вьюга нас и схоронит”. Вот какой печальный итог подводит Бунин в этой повести.

27 ноября. Воскресенье.

Сижу и перечитываю стихотворения Бунина. Среди них, конечно, и “Кустарник”. Тревожит оно меня. Видимо, долго еще не смогу, да и не захочу его забыть.

Ученица пытается показать, как в процессе чтения произведений И. А. Бунина раскрывается смысл стихотворения, что позволяет вписать интерпретацию стихотворения в контекст всего творчества писателя. Мысль о катастрофичности человеческого существования выражается в сочинении иногда несколько прямолинейно. В суждениях присутствует и юношеский максимализм, но таковы особенности мышления пишущей. Тем не менее ученица дает именно интерпретацию стихотворения, свое понимание, но, являясь личностным, оно не является произвольным. Ученица внимательно перечитывает стихотворение, хорошо чувствует его тональность, пытается вскрыть подтекст.

Известен отзыв М. Горького о лирике И. А. Бунина: “Когда я буду писать о Вашей книге стихов, я, между прочим, буду сравнивать Вас с Левитаном”.

Надя Ф. ощущает эту особенность поэтического стиля Бунина. Чтобы показать зримость образов стихотворения, она выбрала жанр письма к подруге-художнице, что важно для содержания ее интерпретации. Картины, которые появляются в ее воображении, мотивируются образами стихотворения. Поэтому прием обращения к подруге-художнице определяет естественность создания картин в ее письме, которыми она делится, читая стихотворение. Сочинение показывает, что создание воображаемых картин очень нравится автору сочинения и вполне ей удается.

МОЕ ПРОЧТЕНИЕ СТИХОТВОРЕНИЯ И. А. БУНИНА “ЖЕСТКОЙ, ЧЕРНОЙ ЛИСТВОЙ ШЕЛЕСТИТ И ТРЕПЕЩЕТ КУСТАРНИК…”

Привет, Светик!

Прости, что я так долго тебе не писала. Но, правда, у меня было много дел. Ты ведь знаешь, как трудно учиться в Лицее: нужно заниматься регулярно и упорно, чтобы добиться успехов и сдать экзамены хорошо. Я уже многого добилась. Единственной моей проблемой остается нехватка времени. Но, к счастью, сегодня выдался свободный вечерок, и я решила написать тебе письмо.

Во-первых, хочу поблагодарить за тот прекрасный сборник стихов, который ты мне недавно прислала. Он изумительный! Да я уверена, что и ты в восхищении от его стихотворений. Но я не хочу в общем рассказывать о том, какое впечатление на меня произвело то или иное стихотворение. Мне хочется поделиться размышлениями об одном из его стихотворений, которое я назвала “Кустарник”, хотя в нем и нет названия. Я надеюсь, что ты его читала, и все-таки я хочу рассказать, чем оно так мне запало в душу. На всякий случай напомню его содержание. Как ты уже поняла, речь в нем идет о кустарнике, который “Жесткой, черной листвой шелестит и трепещет…” Мне кажется, что кустарник символизирует грусть, тоску, одиночество.

Знаешь, читая его, я погружалась в какое-то странное состояние. Меня охватывало тревожное чувство, чувство обреченности и безысходности. И, что самое интересное, я ничего не могла с собой поделать, долго не могла выйти из этого состояния. Вот такую власть взяло надо мной это стихотворение. В этом, наверное, и заключается талант большого поэта: он так умеет передать свои мысли и переживания, что получает ответную волну чувств и переживаний читателя.

Интересно, что читая стихотворение, я очень наглядно представляла картину, которую изобразил Бунин. Будь я художником, я бы создала пейзаж, опираясь на эту картину.

Кстати, я помню, ты мне писала, что увлекаешься живописью. Может быть, попробуешь написать эту картину? Я поделюсь, как я представляю ее. Может, тебе это поможет.

Только представь… Зима. Вечер. Разыгралась вьюга. Силу вьюги я бы тебе посоветовала показать так, чтобы все предметы были бы видны не очень отчетливо, так как в стихотворении Бунин пишет: “В белом поле стога, косогор и забытый овчарник Тонут в белом дыму разгулявшейся вьюги”. Но, тем не менее, на переднем плане на фоне этого дымка ты очень старательно должна нарисовать кустарник и особенно отчетливо изобразить его жесткие и черные листья. Очень хочется, чтобы то лирическое волнение, которое Бунин хотел передать, изображая зрелище увядания, умирания, гибели словами, ты бы передала с помощью кисти и красок. А чтобы передать боль и трепет кустарника, изобрази его склоненным чуть не до самой земли. И тут же, чуть выше кустарника, сбоку от него изобрази обессилевшего ворона, который кружится в какой-то ветряной, снеговой воронке. “Дымный ветер кружит и несет в небе ворона боком”, поэтому он не в силах бороться с ветром, с разбушевавшимися силами природы, и он смиряется со своей судьбой. А где-то вдалеке шагает прохожий. Его еле видно. Но его склоненная голова, измученный вид (постарайся изобразить его лицо так, чтобы ощущалось его смирение и равнодушие) говорят о том, как он “истомлен на пути одиноком”. Он так же, как и ворон, смирился с тем, что борьба ни к чему не приведет, что некуда “…и спешить против холода, ветра и снега Родились мы в снегу, – вьюга нас и схоронит”. Мне кажется, что он бредет по дороге, потому что Бунин использует эпитеты “Мертвым Шагом он Мерно и Тупо шагает”. И когда путника спрашивают: “Далеко ль до села, до ночлега?” – он не слышит. Так Бунин подчеркивает его равнодушие к жизни, его бессилие.

Описала тебе картину и задумалась: а был ли этот путник всегда таким равнодушным? Мне кажется, нет. Я уверена, что таким его сделала жизнь. Может быть, он был жизнерадостным человеком, мечтал о прекрасном, на что-то надеялся, но что-то трагическое произошло в его жизни, после чего он стал угрюм, и понял, что все в этой жизни происходит по велению судьбы, что человек перед ней бессилен, что нужно просто-напросто смириться с ней. Он понимает недолговечность всего существующего на земле.

Пессимистические мысли, не правда ли? Вообще интересно было бы отметить (а может, ты и сама заметила), что в этом стихотворении Бунин раскрывает читателям свои раздумья о смысле жизни, о том, к чему стремится человек. И тут меня охватывает какое-то странное ощущение. По сути, Бунин утверждает, что как бы ни жил человек, все равно он умрет. Получается, что Бунин советует нам смириться со всем, что происходит на жизненном пути, и плыть по течению. Что касается меня, то в вопросе о смысле человеческого существования я совершенно не согласна с поэтом. Мне нравится преодолевать трудности. Если бы у меня было все, чего бы я ни пожелала, если бы я жила в мире, полном гармонии, мне было бы очень скучно, меня бы охватила тоска, я бы потеряла интерес к жизни.

И, тем не менее, стихотворение притягивает. Удивляюсь, как Бунину удалось передать тревогу и ощущение безысходности. Он смог это сделать, удачно подобрав эпитеты и своеобразно используя звукопись. С первой же строки ощущаешь тревогу, грусть, одиночество: “Жесткой, черной листвой шелестит и трепещет кустарник…”. Читая эти строки, трудно произнести их весело и радостно. Невольно останавливаешься на каждом слове, выделяя его. Это и создает такую мрачность, что на душе становится тяжело. А какая аллитерация на шипящие! Так и слышишь свист вьюги. И эта игра звуками наблюдается на протяжении всего стихотворения.

А посмотри, какие эпитеты! Я тебе их выпишу: жесткой, черной, забытый, одиноком, мертвом, темный, дикий. А нередко Бунин еще использует и инверсию, чтобы усилить ощущение безысходности: “Истомлен на пути Одиноком“.

Знаешь, я надеюсь, что, получив мое письмо, ты обязательно захочешь его прочитать. Напиши, какое чувство оно у тебя вызвало. С чем ты согласна в моем письме, а с чем нет. Чего я не заметила в этом стихотворении. А если ты нарисуешь картину, пришли ее мне. Я ее так хочу увидеть!

С нетерпением жду твоего ответа. Целую. Надежда.

Два сочинения, две интерпретации содержания стихотворения Бунина показывают, что каждая из учениц идет своим путем, что проявилось и в выборе жанра сочинения, и в восприятии прочитанного. Какие-то моменты интерпретаций совпадают, что совершенно естественно, так как объективный смысл произведения должен присутствовать в истолковании любого читателя. Но и субъективность восприятия также налицо, а это то, к чему мы стремимся при изучении литературы.

Обе ученицы почувствовали то, что профессиональный читатель сформулировал более четко, лаконично и емко:

“В эти годы в лирике Бунина начинают звучать и те мотивы, которые, обостренные настроениями личной катастрофы, будут определять тональность его поэзии эмигрантской поры: ощущение фатальной замкнутости человеческой жизни в узких временных рамках, осознание одиночества человека”.

Оба сочинения показывают, что ученицы способны понимать и интерпретировать поэзию, находить в ней какие-то важные личностные моменты и выражать свое отношение.

Жанр дневника предполагает, что пишущий создает его для себя. Цели могут быть различны: разобраться в происходящем, выплеснуть душевные страдания, зафиксировать события, чтобы со временем можно было их вспомнить, и т. д. Цель определяет стиль изложения. Здесь возможен исповедальный тон, страстное изложение материала или, наоборот, самоирония (естественно, тон определяется свойствами характера пишущего).

Письмо отличается от дневника тем, что предполагает наличие получателя – адресата и отправителя – адресанта. Известно, что писать сочинение легче, если ученик представляет того, к кому он обращается.

Ученик, выбравший этот жанр, должен знать, что в воображаемом письме можно обращаться к товарищу по классу, к другу или недругу, ко взрослому человеку или к сверстнику. Воображаемые цели послания могут быть различными. Возможно, адресатом письма является человек, который чего-то не понял. Такому надо объяснить сложности произведения. А может быть, адресатом является Фома неверующий. Такого надо постараться убедить. Или очень близкий друг. С ним просто приятно поделиться дорогим, может быть, сокровенным. Вариантов множество. Но если ученик в своем воображении представляет лицо или облик того, для кого создается послание, оно вряд ли будет бездушным, безликим. Черты его индивидуальности должны найти отражение в создаваемом тексте сочинения.

Многим ученикам нравится такая форма изложения учебного материала. Иногда они выбирают форму послания даже в том случае, когда, казалось бы, жанр уже обозначен темой.

Вот ученикам предложена тема “Мой Блок”, которая явно ориентирована на жанр эссе – довольно популярный в последние годы вид сочинения.

Каковы отличительные признаки этого жанра?

“Эссе – прозаическое сочинение небольшого объема и свободной композиции, выражающее индивидуальные впечатления и соображения по конкретному поводу или вопросу и заведомо не претендующее на исчерпывающую трактовку предмета… Эссе предполагает новое, субъективно окрашенное слово о чем-либо. Эссеистический стиль отличается образностью, афористичностью и установкой на разговорную интонацию и лексику”.

Алина М. пишет сочинение в форме письма (причем, несколько озорничая, адресатом она выбрала учителя), которая оказывается органичной для жанра эссе.

МОЙ БЛОК (письмо учителю)

Простим угрюмство – разве это Сокрытый двигатель его?

Он весь – дитя добра и света, Он весь – свободы торжество!

А. Блок

Здравствуйте, уважаемая Ольга Ивановна!

Извините меня за то, что я отнимаю у Вас личное время. Но тема сочинения, данная Вами, – “Мой Блок” – дает мне на это право.

Не хочу Вас обманывать: в литературе мне ближе проза Л. Н. Толстого, Н. В. Гоголя, Ф. М. Достоевского. Однако, благодаря Вам, я поняла, что обделяю себя, не очень интересуясь поэзией. Нет, мною все так же любима проза, но неожиданно для меня появилось чувство причастности и к поэзии. И среди прочих поэтов это чувство пробудил во мне А. Блок.

Мой Блок, Ольга Ивановна, очень “мал”, но зато он музыкален, таинствен, прекрасен. Мне ближе юношеская лирика Блока: она полна романтических предчувствий, первой, еще загадочной любви. Стихи Блока о любви – это колдовство. Как всякое колдовство, они необъяснимы и мучительны. Да, да, Ольга Ивановна, они мучили меня своей непонятностью и тем, что о них почти нельзя говорить. Но потом я поняла: их нужно читать и перечитывать, чтобы слышать и чувствовать.

Встану ли в утро туманное,

Солнце ударит в лицо.

Ты ли, подруга желанная,

Всходишь ко мне на крыльцо?

Как всегда у поэта, то, что относится к нему, это тьма, сумрак, туман. А Она – это Свет, Звезда, Солнце. И все потому, что высший смысл является юному поэту в образе Любви, которая одна может и должна спасти мир, внести в него гармонию. Воплощением Любви и Красоты становится Прекрасная Дама. Этот идеал Вечной Женственности целиком поглощает весь мир поэта, овладевает его душой. Как высоко он ставит ее! Она не приходит к поэту (это буднично и приземленно), а всходит (так шествуют царицы, богини). И ее появление полностью преображает мир. Утро туманное – это пока ее нет. Мир полон сомнений и неясностей. А появляется Она, “подруга желанная”, нет, не появляется, а “ударит в лицо” как горячее Солнце, и мир наполнится светом.

Мой Блок, как Вам хорошо известно, всегда называет Ее с большой буквы – Лучезарной, Недостижимой, Святой, Светлой. Мне даже показалось, что он, как рыцарь-певец, воспевает Ее красоту, недостижимость, стремясь преодолеть расстояние, разделяющее его, земного человека, и Ее, находящуюся Там. И не может его преодолеть. И страдает от этого.

Что же еще волнует меня в блоковской поэзии? Конечно же, ее музыкальность. Перекличка внутренних звуков, рифм, полурифм напоминает многогранное эхо:

Сумерки, сумерки вешние…

В сердце – надежды нездешние…

Меня изумляет причудливый звуковой рисунок гласных: сочетание “у”, “е”, которое вдруг переходит в “а” – “о”:

…Хладные волны у ног…

…Волны бегут на песок.

Это, по словам К. Чуковского, “опьяняет больше, чем вино”. И я с этим полностью согласна. Это и есть мой Блок. Вслушайтесь!

Вдумайтесь!

Бегут неверные дневные тени.

Высок и внятен колокольный зов.

Озарены церковные ступени,

Их камень жив – и ждет твоих шагов.

Перемежаясь, сталкиваясь, соседствуя, образы этого стихотворения заставляют меня все время переключаться из обыденного, земного в высокое и торжественное. И это как бы озаряет жизнь таинственным светом, наполняет сладкой тревогой, заставляет сердце биться предчувствием чего-то важного и необычного:

Я озарен – я жду твоих шагов.

Шагов чего? Любви? Счастья? Судьбы? Не знаю. Но уверена в том, что ожидание будет не напрасно.

Я понимаю, мир Блока многогранен и необъятен: это и “страшный мир”, и Россия, и двенадцать красногвардейцев, меняющихся в метельном вихре революции, и многое другое. Но мой Блок – это “дитя добра и света. свободы торжество”.

Я Вам благодарна, Ольга Ивановна, что Вы помогли мне войти в этот удивительный мир поэзии Блока.

Казалось бы, в жанре эссе автор настолько свободен, что разговор об анализе здесь совершенно неуместен. Однако специалисты придерживаются другого мнения: “Главная задача человека, взявшегося за сочинение-эссе, – раскрыть свой характер, свое мироощущение, но через призму восприятия художественного текста. Иными словами, эссе – это попытка разобраться в своих мыслях и чувствах, которые возникли под влиянием произведения. В этом жанре обязательно присутствует исследовательский момент, момент осмысления и анализа текста. Другое дело, что это осмысление ярко окрашено вашими эмоциями и опирается не столько на логические, сколько на ассоциативные связи”.

Содержание работы показывает, что ученица делится своими впечатлениями о лирике Блока, не стараясь объять необъятное, строго в соответствии с темой пишет о том, что дорого лично ей. Но пишет она как человек, который уже научился многое понимать в поэзии. Она отмечает и демонстрирует музыкальность стихотворений Блока, причем достаточно квалифицированно для ученика определяет роль звукописи в лирике (ученый конечно же это сделал бы иначе, более глубоко и всесторонне). Понимает ученица и образный язык поэта, видит отражение двух лирических героев. Эскизно, но абсолютно верно она выявляет лексические и прочие выразительные средства создания этих образов. Чувствуется, что ученица хорошо знает творчество Блока, о чем свидетельствует предпоследний абзац сочинения. Конечно, сочинение невелико по объему, в нем рассмотрена лишь малая часть лирики Блока. Но ученица именно в этом жанре имела право на такой охват материала.

И то, что, выбрав жанр письма, она нашла адресата, помогло ей поделиться своими впечатлениями о поэзии Блока эмоционально, но в то же время содержательно. Стиль сочинения отличает легкость изложения, что является одним из признаков жанра эссе.