Достоевский, являясь знатоком русской жизни, четко осознавал всю трудность сложившегося положения, он не понаслышке знал о революционном движении среди населения. Замысел “Бесов” как раз и обусловлен его размышлениями над существованием подпольных обществ, их целях и методах работы. Сюжетом для “Бесов” стало реальное событие – убийство члена тайного общества “Народная расправа”, слушателя Петровской земледельческой академии И. Иванова членами этого общества во главе с его организатором – Сергеем Нечаевым.
Он считался ближайшим сподвижником Михаила Бакунина и стал его последователем. Приняв его анархические идеи, он решился реализовать их в России, организовав как отправной пункт общество “Народная расправа” в Москве. В то время, когда шло судебное разбирательство, Достоевский познакомился с целью воплощения в жизнь “женевских идей” и с самими этими идеями по отчетам и в газетах. Эти идеи отразились в романе.
Достоевский придерживался такого мнения: “Я хочу не такого общества, где бы я не мог сделать зла, но не хотел его делать сам… “. Достоевский не пытается срисовать или копировать ни философию, ни методы, ни цели своих “бесов” с нечаевского общества, он брал факты из реальной, даже своей повседневной жизни, и люди, населявшие тогда Россию, не могли об этом не знать. Революционные идеи радикального толка тогда еще не получили опровержения и разоблачения, как это случилось в недалекие перестроечные времена. Многие надеялись на их “спасительные” постулаты.
Поэтому современники вступали в глубине души в полемику с автором, и часто давая чувству раздражения выплеснуться наружу, обвиняя Достоевского в неоправданности осуждения революционеров. Писатель не приравнивал и ни считал тождественными понятия бесовства и революционности. Суждения автора могут не всегда совпадать с объективным смыслом художественного произведения. Писатель лишь пытался выявить почв, на которой произрастала такая деятельность. Достоевский был убежден, что тупое следование западным традициям, непонимание России, специфических ей исторических достижений и духовных идеалов, становились плодотворной почвой для произрастания “коротких” и туманных идей.
Тип такого бесовского устройства мира, предсказанный Достоевским, отразился в радикалистских течениях XX века: в фашистском национализме, в репрессивном сталинизме, в теории и практике сионизма… Такое мудрое и далеко смотрящее предвидение “будущих итогов настоящих событий” позволяет назвать “Бесов” действительно пророческим романом.
