Многие деятели литературного искусства были за революцию и своими произведениями всячески подталкивали народ к ней. В связи с тем, что литературоведы были настроены на революцию и считали ее особым способом изменения устройства страны, появляется новая эпоха художественного мышления. В это время было написано множество литературных манифестов, вот цитата из одного из них: ” Существующий строй жизни подлежит разрушению. В этом согласны как те, которые стремятся разрушить, так и те, которые защищают его”.
Эти слова принадлежат Льву Николаевичу Толстому. А С. М. Соловьев сказал так: “Современное человечество есть больной старик, и… всемирная внутренняя история кончилась”. “Только в тот момент, когда мы выдвинем вопрос о жизни и смерти человечества во всей его неумолимой жестокости… только в этот момент мы приблизимся к тому, что движет новым искусством: содержание символов его – или окончательная победа над смертью возрожденного человека, или беспросветная тьма, разложение, смерть… Людям серединных переживаний такое отношение к действительности кажется нереальным; они не ощущают что вопрос о том, “быть или не быть”, человеку реален”, – сказал А. Белый.
На мой взгляд, цитаты приведенные выше, показывают, как сильно волновала сложившаяся ситуация всех людей, и как стремились литературоведы ее разрешить. Они хотели создать новую литературу, которая бы объединяла социал-демократическую партию и являлась организованной составной частью общества. Эта литература должна была воплощать человеческие идеалы, показывать существующую реальность и создавать связь с будущим.
Хотелось бы заметить, что во всех приведенных выше цитатах отсутствуют слова о прошлом, то есть их объединяет потрясающий нигилизм – абсолютное отрицание прошлого… . Если нет прошлого, значит, нет истории, традиций, культуры. О человеке и речи не может идти. Необходимо бороться, воевать, улучшать все то, что имеется.
Хотелось бы закончить замечательными словами А. Блока: “Перед русским художником вновь стоит неотступно этот вопрос пользы. Поставлен он не нами, а русской общественностью, в ряды которой постепенно возвращаются художники всех лагерей. К вечной заботе художника о форме и содержании присоединяется новая забота о долге, о должном и не должном в искусстве”.
