В центре изображения простой человек, ничем не примечательный зэк Иван Денисович Шухов. Крестьянин и фронтовик, Шухов оказался “государственным преступником” и “шпионом” и попал в один из сталинских лагерей. Он ушел на фронт на второй день войны. Вместе с группой бойцов оказался в немецком плену, бежал, чудом добрался до своих.
За неосторожное упоминание о плене Шухов осужден на 10 лет, которые должен был провести уже в советском концлагере. Лагерная жизнь не сломила Ивана Денисовича: он “не был шакал даже после восьми лет общих
На дню у него выдалось сегодня много удач: в карцер не посадили, на Соцгородок бригаду выгнали, в обед он закосил кашу, бригадир хорошо закрыл процентовку, стену Шухов клал весело, с ножовкой на шмоне не попался, подработал вечером у Цезаря и табачку купил. И не заболел, перемогся. Прошел день, ничем не омраченный, почти счастливый”.
Образ Ивана Денисовича сложился из солдата Шухова, воевавшего с автором в советско-германскую войну, общего опыта пленников и личного опыта автора, бывшего в Особом лагере каменщиком. Остальные лица – все из лагерной жизни, с подлинными биографиями, – примерно так рассказывал Солженицын о своих героях.
Подчиняясь сюжету, организуется и система образов. Автор пишет с большой симпатией о тех, кто пытается сопротивляться Лагерю: это бригадир Тюрин, Шухов Иван Денисович, капитан второго ранга Буйновский, латыш Кильдигс, Сенька Клевшин Павлопомбригадира. Писатель выделяет еще одного героя, не названного по имени. Всего полстраницы занимает рассказ о “высоком молчаливом старике”.
Сидел он по тюрьмам и лагерям несчетное число лет, и ни одна амнистия его не коснулась. Но себя он не потерял. “Лицо его вымотано, но не до слабости фитиля-инвалида, а до камня тесаного, темного. И по рукам, большим, в трещинах и черноте, видать было, что не много выпало ему за все годы отсиживаться с придурками”.
“Придурки” – лагерные приспособленцы: дневальные по бараку, десятник Дэр, “наблюдатель” Шкуропатенко, парикмахер, бухгалтер, один из КВЧ -“первые сволочи, сидевшие в зоне, людей этих работяги считали ниже дерьма”.
“Снаружи бригада вся в одних черных бушлатах и в номерах одинаковых, а внутри шибко неровно – ступеньками идет”. “Шакал” Фетюков, приспособленец и халтурщик, на воле на машине ездил, большим начальником был. Иван Денисович “там” – серый мужик с точки зрения начальника. Здесь их уравняла, а затем и перестроила другая жизнь, где меньше иллюзий, мешающих видеть суть происходящего.
Бригада Тюрина работает на совесть, умело, споро, этим они как бы сопротивляются несвободе. Во время кладки стены выясняются настоящие человеческие ценности: “Кто работу крепко тянет, тот над соседями вроде бригадира становится”. Фетюков халтурил, за что Шухов “костыльнул” его в спину: “У, гадская кровь!
А директором был – небось с рабочих требовал?” А когда была закончена работа, Иван Денисович преисполнен гордости за свой труд. “Шухов, хоть там его сейчас конвой псами трави, отбежал по площадке назад, глянул. Ничего. Теперь подбежал – и через стенку, слева, справа. Эх, глаз – ватерпас! Ровно!
Еще рука не старится”. Это была законная гордость внутренне свободного человека за дело, которое им выполнено как надлежит мастеру.
Лагерь собрал множество незаурядных людей. Одним из них был Алешка-баптист. Он находит утешение в своем Боге, отдаляясь от большинства зэков-атеистов.
Он добрый и отзывчивый человек, но принимает Лагерь и даже по-своему укрепляет его: “Ты радуйся, что ты в тюрьме! Здесь тебе есть время о душе подумать!”
Многоликость и многоплановость Лагеря лишают кого-либо из персонажей повести права быть полномочным и единственным выразителем правды о Лагере и о сопротивлении ему человека.
(1 votes, average: 5.00 out of 5)Система образов повести “Один день Ивана Денисовича” А. И. Солженицына