ПОПЫТКА ОСМЫСЛИТЬ СОБЫТИЯ РЕВОЛЮЦИИ В ПОЭМЕ А. БЛОКА “ДВЕНАДЦАТЬ”
В истории русской культуры начала XX века творчество А. А. Блока – художника, прошедшего путь “среди революций”, чутко уловившего и противоречия, и величие своей эпохи, – явление огромной общественной и художественной значимости. Вихрь Октябрьского переворота, в мгновение ока лишивший страну государственности, самобытности, культурных корней, многими представителями творческой интеллигенции был воспринят как Апокалипсис. Однако, переосмыслив спустя некоторое
О. Мандельштам в 1918 году очень точно передал атмосферу в среде россиян, принявших революцию:
Ну что ж, попробуем: огромный, неуклюжий,
Скрипучий поворот руля.
Земля плывет. Мужайтесь, мужи…
Преодолевая в ходе своего идейно-творческого развития субъективно-идеалистические представления о мире и искусстве, пережив в поисках правды человеческих отношений и светлые надежды, и трагические разочарования, Блок пришел к осознанию неразрывной связи судьбы художника с судьбами родины, народа, революции. По словам М. А. Бекетовой, Блок “прислушивался к той “музыке революции”, к тому шуму от падения старого мира, который непрестанно раздавался у него в ушах”. Свое отношение к происходящим событиям Блок с предельной ясностью выразил в статье “Интеллигенция и Революция”: “Переделать все. Устроить так, чтобы все стало новым; чтобы лживая, грязная, скучная, безобразная наша жизнь стала справедливой, чистой, веселой и прекрасной жизнью”. Статья заканчивалась призывом поэта: “Всем телом, всем сердцем, всем сознанием – слушайте Революцию”.
Октябрьские события сначала окрылили поэта: “Произошло то, чего никто еще оценить не может, ибо таких масштабов история еще не знала. Не произойти не могло, случиться могло только в России”. Именно это понимание мировой масштабности события, исторически предначертанного, отразилось в поэме “Двенадцать”, ставшей поэтическим символом революции. Романтическая окрыленность и трезвый анализ, лирическая взволнованность и местами едкая саркастическая стилистика поэмы сочетаются с поистине глобальной образностью и смелой реалистической символикой.
Сразу же после появления поэма “Двенадцать” вызвала самые ожесточенные споры и разноречивые толкования. Одни с презрением отвергали ее как “большевистскую”, другие видели в ней и ее героях злую пародию на большевиков. Однако сам Блок в записке о “Двенадцати” писал: “…те, кто видит в поэме политические стихи, или очень слепы к искусству, или одержимы большой злобой”. По словам поэта, его поэма была написана “в порыве, вдохновенно, гармонически цельно”.
Поэма “Двенадцать” стала первой поэмой о революции, неразрывно связавшей ее образы с евангельскими мотивами. Не случайно в поэме многократно присутствует число “двенадцать”: это и двенадцать глав в поэме, и двенадцать месяцев в году, и священное число высшей точки света и тьмы (полдень и полночь), и двенадцать человек в отряде, и двенадцать апостолов.
Характерно, что в литературе XX века внимание писателей часто уделяется определенным моментам Евангелия – трагическому периоду от Великого понедельника до Пасхи. Чаще всего мы видим ссылки на распятие Христа и на дни Его страстей. И все же, несмотря на сходство взятых образов, авторы переосмысливают их по-разному. У Блока двенадцать красногвардейцев, мерно отбивающих “державный шаг” по улицам Петрограда, – это двенадцать апостолов революции. Двенадцать идут по пути Христа, идут на Голгофу, обреченные на гибель, “Кровавый стяг”, цвета рубища Христа, реет над головами красногвардейцев, превратившихся в символ жертвы. В то же время апостолы – антиподы двенадцати, так как
И идут без имени святого
Все двенадцать – вдаль.
Ко всему готовы,
Ничего не жаль.
Апостолы революции идут, в отличие от апостолов христианства, уверенные, что им не нужно вожатого свыше. Но
Впереди с кровавым флагом,
И за вьюгой невидим,
И от пули невредим,
Нежной поступью надвьюжной,
Снежной россыпью жемчужной,
В белом венчике из роз –
Впереди – Исус Христос.
В то же время эти двенадцать – символическое обозначение массы. Не случайно только двое из них, Андрюха и Петруха, имеют имена, вульгаризированные имена апостолов Андрея Первозванного, предсказавшего, по преданию, приход христианства на Русь, и Петра, первого христианского епископа (имя Петр также – камень, на котором Христос основал Свою Церковь). У Блока же Петр – убийца. Но ведь и Иисус проводил все свои дни вместе с преступниками, мытарями и блудницами. Да и в Царство Небесное первым вошел разбойник. У двенадцати красногвардейцев есть вера, как и у того разбойника, но они пока сами не знают, во что веруют. Что же, Господь ведет за собой тех, кто не идет с ним по доброй воле. Любая вера – благословение. И в этом смысле раскаяние Петрухи (а точнее, попытка раскаяния) в убийстве Катьки тоже символично.
Новые апостолы идут в новую эру, переступая через кровь, причем довольно легко: усовещенный товарищами убийца Катьки “головку вскидывает, он опять повеселел”. Гулящая Катька становится символом искупительной жертвы, имя Екатерина в переводе с греческого значит “чистая”.
Катька появляется на сцене во второй главе только для того, чтобы в шестой погибнуть вместе со святой Русью от рук неверующих. Катерина символизирует у Блока Россию. По замыслу автора она – самый положительный образ поэмы. Как Катерина из “Грозы” А. Островского, как Маслова из “Воскресения” Л. Толстого, героиня Блока живет в грехе и, тем не менее, остается святой, как Русь, ввергнутая в кровавое сражение между прошлым и будущим. Будущее у Блока соотнесено с заветами Христа, выразителя чистоты, святости, трагического страдания во имя лучшего человечества. На обломках старого мира, который сравнивается с псом безродным (пес – символ Антихриста), должен быть построен новый мир, основанный на равенстве, братстве и свободе. Стихия революции, по мысли поэта, должна увенчаться полным преображением личности.
Все образы поэмы сложны и противоречивы, и их противоречивость – не только отражение объективных противоречий революционной действительности, которая отличала отношение Блока к революции задолго до того, как она свершилась. Поэт и страстно ждал революции, и страшился ее. Его страх был порожден не трусостью, это был страх пророка, который заранее готовил себя к жертвенной гибели. Блоку всегда было свойственно чувство глубочайшего самоотречения во имя идеала, имя которого менялось, но содержание оставалось прежним. Он решился сказать страшные слова: огонь революции будет очистительным для народа, но для интеллигенции он будет губительным.
В поэме дана гениальная зарисовка начального этапа революции, схвачены ее основные конфликты и противоречия. “Двенадцать” – поэма контрастов. Перед нами – противостояние двух миров, двух социальных и нравственных систем: двенадцать красногвардейцев – “барыня в каракуле”, буржуй, “товарищ поп”; черное – белое: “Черный вечер. Белый снег”; сатира – героика: старый мир и державная поступь красногвардейцев; приземленно-бытовое – романтически-возвышенное: трактирно-кабацкие похождения Ваньки и Катьки и образ Христа “в белом венчике из роз”; безверие – святость.
Двенадцать героев, непохожие на окружающих, призванные исполнить некое предназначение, шагают через городскую сутолоку, где как будто нет ничего неслучайного. В ритме их шагов отражается путь всей России, с гибельной неотступностью идущей к смерти.
Каждая глава поэмы почти библейски притчеобразна: мир предстает в состоянии конца-начала, в нем присутствуют приметы и черты Апокалипсиса, обозначенные в Откровении Иоанна Богослова. Черный вечер, черное небо над головой, отсутствие солнца, тревога, пронизавшая всех, дисгармония, неслаженность, торжествующая злоба – черная, святая. Рисуя облик старого, “страшного мира”, Блок достигает огромного обобщения:
Стоит буржуй на перекрестке
И в воротник упрятал нос,
А рядом жмется шерстью жесткой
Поджавший хвост паршивый пес.
Стоит буржуй, как пес голодный,
Стоит безмолвный, как вопрос.
И старый мир, как пес безродный,
Стоит за ним, поджавши хвост.
Попыткой переосмыслить, преломить в своем сознании события революции и их последствия для страны продиктовано и стилевое богатство, и ритмическое многообразие “Двенадцати”. Изысканно-литературная манера соседствует с говором улицы, томный городской романс – с разухабистой частушкой: “Не слышно шуму городского…” – “В кружевном белье ходила…”. Лирическое начало пронизано жесткой публицистической нотой, плакат и лозунг находят свое значительное место в структуре поэмы: “Революционный держите шаг! Неугомонный не дремлет враг!”
В революционных взрывах эпохи “вихрей и бурь” создается, по Блоку, новый мир, новый тип человека, возрожденного к целостной жизни. На служение ему должно быть поставлено и искусство. Именно в этом заключался для поэта смысл Октябрьской революции.
Поэт был убежден в закономерности гибели старого мира и справедливости наступившего “возмездия”, в том, что революция духовно освободит человека – возродит культуру, новое искусство. Блок приветствовал революцию: “Слушайте, слушайте музыку революции!”, но при этом не был политиком, радуясь свежему ветру перемен, вслушиваясь в нарастающий подземный гул, поэт слушал симфонию времени.
Блок совершил нравственный подвиг всем своим творчеством и, в первую очередь, поэмой “Двенадцать” – честной и бескомпромиссной оценкой революции. К. Чуковский писал: “Я назвал эту поэму гениальной. Его темы гениальны: Любовь, Бог, Россия. Его тоска вселенская: не о случайных, легко поправимых изъянах иного случайного быта, но о вечной и непоправимой беде бытия”.
(1 votes, average: 5.00 out of 5)ПОПЫТКА ОСМЫСЛИТЬ СОБЫТИЯ РЕВОЛЮЦИИ В ПОЭМЕ А. БЛОКА “ДВЕНАДЦАТЬ”