Основные характеристики силлабо-тонической системы

Основные характеристики силлабо-тонической системы

Основанием силлабо-тонической системы является Стопа – повторяющийся элемент стиха, как правило состоящий из ударного и одинакового числа безударных слогов. Стопа вовсе не является изобретением русских ученых, она была известна уже в метрической античной системе, откуда и произошло заимствование названий. Однако в античности стопа состояла из долгих и кратких звуков, а в России – из ударных и безударных. Это не только решающим образом изменило звучание стиха, но и резко сократило

число стоп. Дело в том, что в античной системе стопа не обязательно определялась одним долгим звуком, их могло быть и три, и даже четыре. Решающее значение имела длительность (мора, доля). Напомним, что долгий звук принимался за две доли, а краткий за одну. Поэтому допускалась, скажем, восьмидольная стопа из четырех долгих звуков диспондей: – – – -; с другой стороны, возможен был иной восьмидольникдохмий: U – – U – .

Обратим внимание : в теории стиха долгий или ударный звук принято обозначать – (длинной черточкой), а краткий (безударный) U (ямочкой). В последнее время, правда, допускаются и иные обозначения ударности/безударности, но это оформление доминирует. Если посчитать доли, то нетрудно увидеть, что их 8 в диспондее (4 х 2 = 8) и 8 в дохмии (1+2+2+1+2 = 8).

Но такие стопы возможны Только в метрической системе, в случае с ударениями это принципиально Невозможно. Представьте, что это будет за стопа, если в ней четыре ударных подряд. А если после нее еще четыре ударных, то все станет совсем несерьезно. Поэтому европейское и прежде всего интересующее нас русское стихосложение выбрало из огромного числа античных стоп Лишь те, в которых был один долгий (его позицию занял Ударный ), а остальные Краткие (их позиции заняли Безударные ).

В реальности в классических размерах стиха принимают участие следующие стопы:

– Двусложные (повторяемость через каждые два слога):

Хорей (ударный + безударный):

– U

Звучание хорея проще всего почувствовать, если взять хореическое слово (например, мама или папа) и повторять его много раз. В поэзии хореи очень распространены – от детской поэзии до классики:

Наша Таня громко плачет:

Уронила в речку мячик.

– Тише, Танечка, не плачь:

Не утонет в речке мяч… (А. Барто)

Вьюга злится, вьюга плачет;

Кони чуткие храпят;

Вот уж он далече скачет;

Лишь глаза во мгле горят… (А. С. Пушкин)

Ямб (безударный + ударный):

U –

Повторите несколько раз ямбические слова (окно, зима, луна и т. д.) – и вы почувствуете звучание ямба. Ямбы – излюбленные стопы русской классики:

Мой дядя самых честных правил,

Когда не в шутку занемог,

Он уважать себя заставил

И лучше выдумать не мог. (А. С. Пушкин)

– Трехсложные (повторяемость через три слога). В русской поэзии, где в стопе один ударный, возможны, соответственно, три варианта:

Дактиль (ударный + два безударных):

– U U

Если взять дактилическое слово (золото, холодно, ярмарка и др.) и повторять его, мы услышим дактиль. Дактиль довольно популярен в русской поэзии, хотя встречается реже двусложников:

Буря на небе вечернем,

Моря сердитого шум,

Буря на море и думы,

Много мучительных дум. (А. А. Фет)

Тучки небесные, вечные странники!

Степью лазурною, цепью жемчужною

Мчитесь вы, будто как я же, изгнанники

С милого севера в сторону южную. (М. Ю. Лермонтов)

Амфибрахий (безударный + ударный + безударный):

U – U

Повторенное амфибрахическое слово (корова, дорога, послушай и др.) даст нам звучание этого размера. В русской поэзии амфибрахиев очень много:

Последняя туча рассеянной бури!

Одна ты несешься по ясной лазури,

Одна ты наводишь унылую тень,

Одна ты печалишь ликующий день. (А. С. Пушкин)

Сегодня, я вижу, особенно грустен твой взгляд

И руки особенно тонки, колени обняв.

Послушай: далеко, далеко, на озере Чад

Изысканный бродит жираф. (Н. С. Гумилев)

Анапест (безударный + безударный + ударный):

U U –

Чтобы услышать анапест, нужно повторять анапестовые слова (голова, холода, далеко и др.). Анапест весьма популярен:

О, весна без конца и без краю –

Без конца и без краю мечта!

Узнаю тебя, жизнь! Принимаю!

И приветствую звоном щита! (А. А. Блок)

В холода, в холода

От насиженных мест

Нас другие зовут города, –

Будь то Минск, будь то Брест, –

В холода, в холода… (В. С. Высоцкий)

Это так называемая “классическая пятерка” русских стоп. Бо́льшая часть стихов русской классики использует именно эти стопы. Студенты, как правило, хорошо запоминают названия стоп, но путаются с расстановкой ударений.

Можно порекомендовать забавную мнемоническую (для запоминания) фразу:

Хор Оший Ям Щик Д Оставит Амфиб Ию в Анап У.

Эта фраза легко запоминается и соответствует ударностям ( Хор Ей, Ям Б, Д Актиль, Амфиб Рахий, Анап Ест). Сначала двусложники с первым и вторым ударениями (хорей, ямб), затем трехсложники с первым, вторым и третьим ударениями (дактиль, амфибрахий, анапест).

Кроме “классической пятерки”, русская поэзия знает и более сложные стопы. Менее популярны, но встречаются Четырехсложные стопы. Они носят название Пеоны (иногда пишут “пэоны”, реже “пеаны”). Это стопа из четырех слогов. Специального названия каждый пеон не имеет, они определяются по позиции ударного: пеон I, пеон II, пеон III, пеон IV. Эти стопы встречаются довольно редко, чаще других пеоны II и III. Формально они похожи на хореи и ямбы, но ритмика другая, отчетливо чувствуется четырехсложное членение. Сравните четырехстопный ямб:

Для берегов отчизны дальной

Ты покидала край чужой;

В час незабвенный, в час печальный

Я долго плакал пред тобой. (А. С. Пушкин)

И формально близкий ему двустопный пеон II:

Фонарики, сударики,

Скажите-ка вы мне,

Что видели, что слышали

В ночной вы тишине?

Так чинно вы расставлены

По улицам у нас:

Ночные караульщики,

Ваш верен зоркий глаз! (И. П. Мятлев)

Не нужно быть стиховедом, чтобы почувствовать разную ритмику. У Мятлева отчетливо чувствуется четырехсложная повторяемость: U – U U U – U U.

Наиболее распространены третьи пеоны, они известны уже с XVIII века и поначалу использовались для стилизации народной поэзии:

Не грусти, мой свет! Мне грустно и самой,

Что давно я не видалася с тобой,-

Муж ревнивый не пускает никуда;

Отвернусь лишь, так и он идет туда.

Принуждает, чтоб я с ним всегда была;

Говорит он: “Отчего невесела?”

Я вздыхаю по тебе, мой свет, всегда,

Ты из мыслей не выходишь никогда. (А. П. Сумароков)

Метрическая схема этого стиха: U U – U U U – U U U – .

Позднее спектр использования пеона III расширился. Он стал довольно популярен и в классической поэзии, и в стихах для детей, например, у Корнея Чуковского.

Во многих случаях различение пеонов и двусложников (ямба и хорея) представляет собой проблему, но в эти тонкости стиховедения пока можно не вникать, сейчас наша задача – понять сам принцип организации силлабо-тонического стиха.

Возможны и достаточно распространены Пятисложные стопы (по терминологии А. П. Квятковского – пятидольники). Обычно они используются для стилизаций народной поэзии. Наиболее распространен пятисложник III: U U – U U U U – U U. Он ассоциируется с именем А. Кольцова и стихами других поэтов, стилизующих народный стих:

Как привяжется, как прилепится

К уму-разуму думка праздная,

Мысль докушная в мозг твой вцепится

И клюет его, неотвязная. (В. Г. Бенедиктов)

Таковы основные стопы русского стихосложения. Внутри реального стихотворения могут оказываться элементы, формально похожие на другие античные стопы, что позволяло некоторым теоретикам (например, В. Я. Брюсову) значительно расширять список возможных в русской поэзии стоп. Однако это едва ли разумно, мы сталкиваемся не со стопой, а с каким-либо сверхсхемным явлением, осложняющим метрическую схему, например, амфибрахия. О стопе есть смысл говорить лишь в том случае, когда она Лежит в основе стихотворного ритма. Другими словами, можно говорить о ямбе, Если есть стихи, написанные ямбом. А частные случаи осложнения метрической схемы называть стопами едва ли корректно. Этих осложнений может быть много, часть из них будет описана ниже, но речь тут не может идти о стопах строгом смысле этого термина.

Стопа лежит в основе Стихотворных размеров. Здесь нужно сделать оговорку. В обиходе мы часто говорим не совсем точно. Даже учителя, спрашивая учеников “Какой здесь размер?”, ожидают услышать “ямб” или “хорей”. Однакостопа и размер – понятия разные. Ведь слово “размер” всегда предполагает “размер чего-то”. В нашем случае – размер стиха. Единицей измерения является стопа, но Размер определяется Количеством стоп. Поэтому “размер” – не ямб, а “четырехстопный ямб” или “пятистопный ямб”. Огрубляя, можно сказать, что ответить на вопрос о размере “ямб” или “хорей” – это примерно то же, что ответить на вопрос о размере комнаты “метр”. Но ведь нам важно знать, Сколько метров. То же самое и со стихом: нам важно знать, сколько стоп в стихе и какова стопа.

Число стоп в стихе фиксируется По последнему ударному слогу, наличие или отсутствие безударных в конце размер не определяет. Проясним это примером:

В каком году – рассчитывай,

В какой земле – угадывай,

На столбовой дороженьке

Сошлись семь мужиков. (Н. А. Некрасов)

Каков размер стиха знаменитого пролога к поэме “Кому на Руси жить хорошо”? Если формально посчитать слоги, у нас получится (без учета ударных и безударных), что в первых трех строчках по восемь слогов, а в последней шесть. Мы можем определить стопу. Это ямб. Значит ли это, что первые строки написаны четырехстопным ямбом, а последняя – трехстопным? Нет, потому что последнее ударение везде на шестом слоге, метрическая схема будет такой:

U – U – U – U U

U – U – U – U U

U – U – U – U U

U – U – U –

Поэтому размер здесь один – трехстопный ямб, а строки различаются не размером, а характером окончаний (клаузулами). О клаузулах и других ритмических определителях речь пойдет ниже.

То же самое и в обратном случае, когда последняя стопа не заполнена безударными. Нам важен именно последний ударный, размер фиксируется по нему:

Нету иного пути,

Как через руку твою –

Как же иначе найти

Милую землю мою? (О. Э. Мандельштам)

Перед нами дактиль, но сколько здесь стоп? Полная схема дактиля будет:

– U U – U U – U U

У Мандельштама несколько иной рисунок:

– U U – U U –

Однако с точки зрения размера это ничего не меняет, это все равно трехстопный дактиль, поскольку последнее ударение всегда на седьмом слоге, значит, третья стопа обозначена. Просто здесь мужская клаузула (то есть отсутствие безударных в конце строчки).

Стопы задают Метрическую схему стиха, то есть некоторый идеальный принцип его построения. Однако реальное звучание стиха, как правило, с метрической схемой не совпадает, метрическую схему можно подчеркнуть лишь прискандировке, то есть искусственном чтении стихов, подчеркивающем их метрическую структуру. Чтение при этом будет забавным и неестественным. Очень часто скандировка характерна для детского чтения стихов со сцены, детям легче подчеркнуть метр, чем смысловые акценты. Например, взрослый прочитает так:

С Е́ Ла м У́ Ха на вар Е́ Нье, вот и вс Е стихотвор Е́ Нье.

(Выделены акценты прочтения.)

Ребенок прочитает иначе:

С Е́ Ла м У́ Ха н А́ вар Е́ Нье, в О́ Т и вс Е стих О́ Твор Е́ Нье.

Метрическая схема лежит в основе любого силлабо-тонического стиха, однако реальный ритм с ней не совпадает. Есть много факторов, создающих реальный ритм. Остановимся подробнее на некоторых из них.

Ритмические определители силлабо-тоники

Сверхсхемные ударения или пропуск схемного ударения

Живой речи всегда “неуютно” в строгой метрической схеме. Специалисты подсчитали, что среднеслоговая величина слова для большинства европейских языков составляет около 2,4 – 2,5 слога. То есть если мы разобьем все слова на слоги, сложим слоги вместе и поделим на количество слов, мы получим примерно такие цифры. Это, конечно, абстракция, но она объясняет некоторые вещи. Становится понятно, что в двусложных размерах (хорее и ямбе) этому абстрактному слову будет слишком тесно, поскольку 0,4 – 0,5 “безударного” слога будут выходить за схему. А в трехсложниках наоборот: слову будет слишком “просторно”, будет дефицит ударений. Этим объясняется тот факт, что в ямбе и хорее много Пропусков метрических ударений. Сильные по метрической схеме позиции (так называемые Икты ) в реальном тексте заполняются безударными. Такое явление называется Пиррихий. По уже указанным причинам пиррихиев в ямбических и хореических стихах очень много:

Мчатся тучи, вьются тучи;

Невидимкою луна

Освещает снег летучий;

Мутно небо, ночь мутна. (А. С. Пушкин)

Перед нами четырехстопный хорей, метрическая схема которого всегда одинакова:

– U – U – U – U

В четырехстопном хорее иктами оказываются первый, третий, пятый и седьмой слоги. Но в реальности в пушкинском тексте мы видим иное:

– U – U – U – U

U U – U U U –

U U – U – U – U

– U – U – U –

Первая и четвертая строки написаны по метрической схеме, а вот вторая и третья некоторые ударения пропускают. Это и есть пиррихии. В таких случаях принято говорить, что перед нами Пиррихированный четырехстопный хорей.

В трехсложниках пропуск схемного ударения встречается гораздо реже, но иногда это возможно. Тогда мы получаем трехсложную стопу с пропущенным ударением, часто по аналогии с античной стопой в три кратких ее называют Трибра́хием, но можно просто говорить о пропуске схемного ударения:

После угомонившейся вьюги

Наступает в округе покой.

Я прислушиваюсь на досуге

К голосам детворы за рекой. (Б. Л. Пастернак)

Это трехстопный анапест с метрической схемой

U U – U U – U U – U

U U – U U – U U –

Вторая и четвертая строки этой схеме соответствуют, а вот первая и третья нет. В первой строке должно бы было быть ” У́ Гомон И́ Вшейся”, а в третьей – “присл У́ Шива Ю́ Сь”. Но в реальности мы так, конечно, не произносим, пропуская схемные ударения.

Обратное явление – Сверхсхемное ударение. Сверхсхемное ударение естественно для трехсложников, что понятно из предыдущих объяснений. В только что приведенных строках Пастернака мы наблюдаем его в начале первой и третьей строк. Обычно при чтении стихов вслух мы эти ударения слегка приглушаем, следуя за логикой размера. Мы не читаем ” Я́ прислушиваюсь на досуге”, а произносим фонетически слитно “яприсл У́ Шиваюсь”.

В двусложниках сверхсхемное ударение бросается в глаза и, как правило, несет смысловую нагрузку. Это и понятно: слову и так “тесно” в двусложной схеме, а мы еще более насыщаем текст ударениями. Такое явление носит название Спонде́й. Спондеи взрывают ритм, стих звучит более напряженно. Как правило, спондеи подчеркивают волнение или драматизм. Классическим примером является описание битвы в “Полтаве” А. С. Пушкина. Здесь четырехстопный ямб, и поначалу метрическая схема соблюдается более или менее строго:

И с ними царские дружины

Сошлись в дыму среди равнины:

И грянул бой, Полтавский бой!

Но затем напряжение усиливается, и это подчеркивается множеством спондеев и других ритмических осложнений:

Шары чугунные повсюду

Меж ними прыгают, разят,

Прах роют и в крови шипят.

Швед, русский – колет, рубит, режет.

Бой барабанный, клики, скрежет,

Гром пушек, топот, ржанье, стон,

И смерть и ад со всех сторон…

Четыре строки подряд начинаются с ударных, чего в метрической схеме ямба быть не должно. Спондеические перебои ритма усиливаются аллитерацией (обратите внимание, какое большое число звуков “р” и шипящих в отрывке) и подчеркивают ощущение кровавого хаоса боя.

Число стоп в строке

Реальный ритм зависит от размера стиха (строки), то есть от того, сколько стоп в стихе. Короткие стихи, как правило, более энергичны, длинные звучат более плавно. В многостопных ямбах и хореях много пиррихиев. Сравним звучание ямбов у Пушкина:

О Дельвиг! начертали

Мне Музы мой удел;

Но ты ль мои печали

Умножить захотел?

Это трехстопный ямб. А вот шестистопный:

На полных площадях, безмолвных от боязни,

По пятницам пошли разыгрываться казни,

И ухо стал себе почесывать народ

И говорить: “Эхе! да этот уж не тот”.

Несложно почувствовать, что простое сложение строк первого стихотворения не приведет к воспроизведению ритма второго отрывка. Шестистопный ямб в принципе иначе звучит. В реальной поэзии чаще всего использовались двусложники в три-шесть стоп и трехсложники в три-пять стоп. Хотя у некоторых поэтов (например, у К. Бальмонта) мы встретим и многостопные размеры. И напротив, в поэтических экспериментах возможны даже одностопные хореи с мужской рифмой (то есть в строке односложное слово). Таков, например, “Сонет” И. Сельвинского:

Дол

Сед.

Шел

Дед.

След

Вел –

Брел

Вслед…

Естественно, такое возможно только в экспериментах, писать так постоянно невозможно.

Окончание строки (клаузула)

Клáузула – в стиховедении явление окончания строки. Несколько огрубляя, можно сказать, что ритмически клаузула – это последний ударный и все, что находится после него. Естественно, ритм заметно изменится, если, скажем, строка заканчивается ударным или если после него еще несколько слогов. Мы уже говорили, что число стоп в строке определяется последним ударением. Клаузáльное ударение стабильно и не может выпадать – это закон стиха. Если, скажем, у нас четырехстопный ямб, то в любой стопе могут быть пиррихии, но восьмой слог всегда будет ударным. Различают следующие виды клаузул:

Мужская (строка заканчивается ударным). Мужская клаузула придает стиху четкость и завершенность. Например, только мужские клаузулы использованы М. Ю. Лермонтовым в поэме “Мцыри”:

Однажды русский генерал

Из гор к Тифлису проезжал;

Ребенка пленного он вез.

Тот занемог, не перенес

Трудов далекого пути;

Он был, казалось, лет шести…

Женская (после последнего ударного один безударный). Для русской поэзии классическим является сочетание мужской и женской клаузул. Достаточно вспомнить роман А. С. Пушкина “Евгений Онегин”:

Не мысля гордый свет забавить, (женская)

Вниманье дружбы возлюбя, (мужская)

Хотел бы я тебе представить (женская)

Залог достойнее тебя. (мужская)

Дактилическая (после последнего ударного два безударных). К стопе дактиля эта клаузула не имеет отношения, название метафорическое. Просто формально такая клаузула похожа на стопу дактиля – U U. Но встретиться она может и в ямбе, и в хорее:

Без ума, без разума

Меня замуж выдали;

Золотой век девичий

Силой укоро́тили.

Для того ли молодость

Соблюдали, нежили;

За стеклом, от солнышка,

Красоту лелеяли,

Чтоб я век свой замужем

Горевала, плакала,

Без любви, без радости,

Сокрушалась, мучилась. (А. В. Кольцов)

Ритм этого стихотворения Кольцова определяется метром (трехстопный хорей), обилием пиррихиев на первой стопе и дактилической клаузулой.

Гипердактилическая (более двух безударных после последнего ударного). Эта клаузула встречается достаточно редко, но все же не является чем-то “экзотичным” для русской поэзии:

Холод, тело тайно сковывающий,

Холод, душу очаровывающий…

От луны лучи протягиваются,

К сердцу иглами притрагиваются. (В. Я. Брюсов)

Это четырехстопный хорей с гипердактилической клаузулой. Обратите внимание, как меняет клаузула звучание хорея. Сравните с четырехстопным хореем Пушкина:

Мчатся бесы рой за роем

В беспредельной вышине,

Визгом жалобным и воем

Надрывая сердце мне…

Не случайно клаузула считается важным ритмическим определителем, то есть от нее во многом зависит реальное звучание стиха.

Система пауз

Паузы тоже оказывают заметное влияние на ритм стиха. Мы уже говорили, что стих вообще не возможен без больших межстиховых пауз (на письме – разбивка по строкам). Но и внутристиховые паузы весьма важны, часто они заметно меняют ритмический рисунок. Давайте, например, посмотрим на знаменитое стихотворение М. Ю. Лермонтова:

Выхожу один я на дорогу;

Сквозь туман кремнистый путь блестит;

Ночь тиха. Пустыня внемлет богу,

И звезда с звездою говорит.

Не очень опытному филологу будет нелегко услышать здесь звучание хорея. Почему? Дело в том, что метрическая схема сильно осложняется пиррихиями и паузами. Схема пятистопного хорея такова:

– U – U – U – U – U

Но реальный ритм лермонтовского шедевра иной:

U U – U – U – U – U

Пиррихий на первой стопе и пауза в середине второй изменили хорей до неузнаваемости.

Особую роль играют так называемые Цезу́ры (не путайте с паронимом “цензура”!) – постоянные большие паузы, рассекающие многостопные стихи на соотносимые части. Чаще всего цезуры располагаются примерно в середине стиха (впрочем, новейшая поэзия знает цезурные смещения к началу или к концу стиха). Для неопытного филолога цезура коварна тем, что может сбивать графическую стройность размера, могут возникать сверхсхемные безударные (цезурное наращение) или, напротив, слоги могут “исчезать” (цезурное усечение). Если “расчертить” схему такого стиха, в середине окажется сбой, которого при произнесении не чувствовалось:

Сестры тяжесть и нежность, одинаковы ваши приметы.

Медуницы и осы тяжелую розу сосут.

Человек умирает. Песок остывает согретый,

И вчерашнее солнце на черных носилках несут.

Если формально расчертить метрическую схему этого стихотворения (от сверхсхемных ударений мы сейчас абстрагируемся), то мы получим:

U U – U U – U U U – U UU – U U – U

U U – U U – U U – U U – U U –

Получается, что в первой строке лишний слог в третьей стопе. Почему же мы не чувствуем перебоя? Попробуйте, например, вставить лишний слог в середину строки “Евгения Онегина” – сбой ритма ощутится сразу. А у Мандельштама анапест нисколько не страдает. Дело именно в том, что в середине строки цезура, которая скрадывает этот перебой, “выравнивает ритм”.

Таким образом, звучание стиха определяется не только размером, не только стопами, но и целой системой других ритмических средств.

В греческой поэзии этим же термином именовался один из лирических жанров, но для русской поэзии актуально только значение названия стопы.