Венцом творчества Н. А. Некрасова является народная поэма-эпопея “Кому на Руси жить хорошо”. В этом монументальном произведении поэт стремился как можно полнее показать основные черты современной ему российской действительности и раскрыть глубокие противоречия между интересами народа и эксплуататорской сущностью господствующих сословий, и прежде всего поместного дворянства, которое в 20-70 годах XIX века уже окончательно изжило себя как передовой класс и стало препятствовать дальнейшему развитию страны.
В споре мужиков о том, “кому
Впервые помещик предстает перед читателем таким, каким его увидели крестьяне: “Какой-то барин кругленький, усатенький, пузатенький, с сигаркою во рту”. С помощью уменьшительных форм Некрасов передает снисходительное, презрительное отношение мужиков к бывшему владельцу живых душ. Следующее за этим авторское описание внешности помещика Оболт-Оболдуева и его собственный рассказ о своем “благородном” происхождении еще более усиливает иронический тон повествования.
В основе сатирического образа Оболдуева лежит разительный контраст между значительностью жизни, благородством, ученостью и патриотизмом, которые он с “достоинством” приписывает себе, и действительной ничтожностью существования, крайним невежеством, пустотой помыслов, низостью чувств. Печалясь о милом его сердцу дореформенном времени, со “всякой роскошью”, бесконечными праздниками, охотой и пьяным разгулом, Оболт-Оболдуев становится в нелепую позу сына отечества, отца крестьянства, радеющего о будущем России. Но вспомним его признание: “Сорил казну народную”. Он произносит нелепые “патриотические” речи: “Русь-матушка, с охотою утратила свой рыцарский, воинственный, величественный вид”.
Восторженный рассказ Оболт-Оболдуева о помещичьей жизни при крепостном праве воспринимается читателем как неосознанное саморазоблачение ничтожества и бессмысленности существования бывших крепостников.
При всей своей комичности Оболт-Оболдуев не так уж безобидно смешон. В прошлом убежденный крепостник, он и после реформы надеется, как и прежде, “жить чужим трудом”, в чем он видит назначение своей жизни.
Но все же времена таких помещиков прошли. Это чувствуют и сами крепостники, и крестьяне. Хотя Оболт-Оболдуев разговаривает с мужиками снисходительно-покровительственным тоном, однако приходится ему стерпеть недвусмысленные крестьянские издевки.
Это чувствует и Некрасов: Оболт-Оболдуев просто недостоин ненависти автора и заслуживает лишь презрения и недоброжелательной насмешки.
Но если об Оболт-Оболдуеве Некрасов говорит с иронией, то образ еще одного помещика в поэме – князя Утятина – обрисован в главе “Последыш” с явным сарказмом. Символично само название главы, в которой автор, резко саркастически используя в какой-то мере прием гиперболизации, рассказывает историю самодура – “последыша”, не желающего расставаться с крепостническими порядками помещичьей Руси.
Если Оболт-Оболдуев все же чувствует, что к старому возврата нет, то выживший из ума старик Утятин, даже в облике которого осталось мало человеческого, за годы барства и деспотической власти настолько проникся убеждением, что он “божеской милостью” господин, которому “на роду написано блюсти крестьянство глупое”, что крестьянская реформа представляется этому деспоту чем-то противоестественным. Именно поэтому родственникам не стоило особого труда уверить его в том, что “мужиков помещикам велели воротить”.
Рассказывая о диких выходках “последыша” – последнего крепостника Утятина, Некрасов предупреждает о необходимости решительного и окончательного искоренения всех пережитков крепостничества. Ведь именно они, сохранившиеся в сознании не только бывших рабов, в конечном счете погубили “непокладистого” мужика Агапа Петрова: “Не будь такой оказии, не умер бы Агап”. Ведь в отличие от Оболт-Оболдуева князь Утятин и после крепостного права остался фактически хозяином жизни. Утятина опасаются и странники: “Да барин глуп: судись потом…” И хотя сам Последыш – “юродивый помещик”, как зовут его крестьяне, – скорее смешон, чем страшен, концовкой главы Некрасов напоминает читателю о том, что крестьянская реформа не принесла подлинного освобождения народу и реальная власть по-прежнему остается в руках дворянства.
Наследники князя бессовестно обманывают крестьян, которые в конце концов лишаются своих заливных лугов.
В главе “Савелий – богатырь Святорусский” Некрасов показал еще одного помещика-крепостника – Шалашникова и его способ выколачивания оброка с помощью жестокой порки крестьян. С одной стороны, по сравнению с ежедневными издевательствами Оболдуевых и Утятиных отношения Шалашникова с крепостными мужиками могут показаться относительно простыми и естественными, а с другой стороны, всех помещиков роднит их паразитизм, жестокость, глубокая враждебность народу.
Все произведение проникнуто ощущением неизбежной гибели самодержавного строя. Опора этого строя – помещики – изображены в поэме “последышами”, доживающими свой век. Давно нет на свете свирепого Шалашникова, умер “помещиком” князь Утятин, не имеет никакого будущего ничтожный Оболт-Оболдуев.
Символичный характер имеет картина опустевшей барской усадьбы, которую по кирпичику растаскивают дворня.
Таким образом, противопоставив в поэме два мира, две сферы жизни: мир господа помещиков и мир крестьянства. Некрасов с помощью сатирических образов помещиков приводит читателей к выводу о том, что счастье народа возможно и без Оболт-Оболдуева и Утятиных и лишь тогда, когда сам народ станет подлинным хозяином своей жизни.
(2 votes, average: 2.50 out of 5)Образы помещиков в поэме Николая Некрасова “Кому на Руси жить хорошо”