“НЕТ ВЕЛИЧИЯ ТАМ, ГДЕ НЕТ ПРОСТОТЫ, ДОБРА И ПРАВДЫ” (противопоставление Кутузова и Наполеона в романе-эпопее “Война и мир”)

“НЕТ ВЕЛИЧИЯ ТАМ, ГДЕ НЕТ ПРОСТОТЫ, ДОБРА И ПРАВДЫ”

(противопоставление Кутузова и Наполеона в романе-эпопее “Война и мир”)

В основе построения сюжета романа-эпопеи Л. Н. Толстого “Война и мир” лежит прием резкого противопоставления, контраста, антитезы. Этот контраст звучит уже в названии произведения. Военным действиям, войне, разрушению, злу автор противопоставляет мирную жизнь людей с ее заботами, переживаниями, стремлениями, простыми человеческими чувствами. Тот же прием антитезы использовал писатель и при описании

народной массы, крестьян, солдат, партизан, городских тружеников, которым противопоставляется высший свет – сановники, придворные, военные, сословная знать. Это два полюса в романе, резко противоположные по своему образу жизни, стремлениям, духовному миру. Толстой постоянно показывает разницу между истинным и ложным патриотизмом, бескорыстием и эгоизмом, естественностью и фальшью, простодушием и притворством, честностью и лживостью, простым повседневным героизмом и высокими амбициями и т. д.

Однако наиболее ярко прием противопоставления двух разных начал проявляется в образах двух полководцев, двух великих личностей: Кутузова – предводителя народной войны и Наполеона – командующего армией грабителей, мародеров и убийц. Яркий контраст заметен уже во внешнем виде командующих русской и французской армиями: в портрете Кутузова Толстой отмечает и тучность, и грузность, и старческую слабость, но эти детали делают облик полководца особенно естественным, человечным, близким, потому что во внешности этого человека видны его истинные высокие нравственные качества. Наполеона же писатель характеризует как маленького человечка с притворной улыбкой, отмечает его жирные плечи и ляжки, круглый живот, бесцветные глаза и т. д. Все это говорит о сатирическом, ироничном отношении автора к французскому полководцу.

Известно, что Толстой отрицал роль личности в истории, считая, что историю творит народ. Однако говорить о полном отрицании нельзя: отрицая произвол личности, нежелание считаться с волей людей, писатель отрицал ту личность, которая отделяет себя от народа, ставит себя выше его. Если же действия личности исторически обусловлены, то она играет важную роль в развитии исторических событий, – этого автор “Войны и мира” не отрицал никогда. Ярким представителем личности первого типа в романе выступает Наполеон, второго – Кутузов. Эти два персонажа – своеобразные нравственные полюсы романа-эпопеи.

Мудрый Кутузов, свободный от тщеславия и честолюбия, легко подчинял свою волю провидению, прозревал “высшие законы”, управляющие движением человечества, и потому стал представителем и предводителем народной освободительной войны. То высокое чувство, которое носил в себе Кутузов, придавало ему нравственную свободу, явившуюся результатом духовного слияния полководца с народом: “Источник этой необычайной силы прозрения в смысле совершающихся явлений лежал в том народном чувстве, которое он носил в себе во всей чистоте и силе его”. Именно это чувство внушало ему отвращение к насилию и жестокости, к беспощадному и бесполезному пролитию человеческой крови. Воплощением же этой жестокости в произведении становится Наполеон.

Французский полководец, совершенно равнодушный к людям и лишенный нравственного чувства, в своих действиях руководствуется исключительно эгоистичными стремлениями – как собственными, так и своей армии, которой движут низменные инстинкты, стремление к обогащению и славе. “Это была толпа мародеров, из которых каждый вез или нес с собой кучу вещей, которые ему казались нужны и ценны… цель каждого из этих людей… состояла в том, чтобы удержать приобретенное”. Наполеон, по словам Толстого, предназначен был “провидением на печальную, несвободную роль палача народов”, исполнял “ту жестокую, печальную и тяжелую, нечеловеческую роль, которая ему была предназначена”.

Эгоизм, жестокость, амбициозность этого человека в конечном счете вели французскую армию, насквозь пропитанную теми же низкими страстями и помыслами, не к победе, а к позору и гибели. Толстой говорит о Наполеоне, что он “никогда, до конца жизни своей, не мог понимать… ни добра, ни красоты, ни истины, ни значения своих поступков, которые были слишком противоположны добру и правде, слишком далеки от всего человеческого, для того чтобы он мог понимать их значение. Он не мог отречься от своих поступков, восхваляемых половиной света, и потому должен был отречься от правды, добра, всего человеческого”. Это – не показатель силы, это – свидетельство его слабости.

Сила же Кутузова как полководца – не только в его собственных высоких устремлениях, но и в глубокой вере в патриотизм русского народа, в его силу и мужество перед лицом захватчиков, в убежденности, что враг должен быть и будет изгнан. Все его действия неизменно были направлены к одной цели, имевшей общенациональное значение. “Трудно вообразить себе цель более достойную и более совпадающую с волею всего народа”. Он не думает о себе, не играет никаких ролей, а лишь мудро руководит духом вверенного ему войска. Своими распоряжениями он помогает росту народного сопротивления, укрепляет дух войска: “…он все выслушает, все запомнит, все поставит на свое место, ничему полезному не помешает и ничего вредного не позволит…”

Для Наполеона же война – это игра, а люди – пешки в этой игре. С его молчаливого согласия французские солдаты в Москве воруют, грабят, насилуют, убивают невинных жителей. Одна из характерных черт этого полководца – актерство, позерство, любовь к внешним эффектам. Его речь напыщенна, во всем его поведении видна фальшь, лицемерие, высокомерие и тщеславие. Он вообразил себя властелином мира, “сверхчеловеком” . Он не чувствует внутренней необходимости в духовных явлениях жизни, искренне верит в силу своей воли, воображает себя творцом истории. На самом же деле, Наполеону только кажется, что он правит миром. “В исторических событиях так называемые великие люди суть ярлыки, дающие наименование событию, которые, так же как ярлыки, менее всего имеют связи с самими событиями”, – говорит Толстой. Именно таким “ярлыком” и представляется нам Наполеон. Он возглавляет исторические силы, направленные ложным путем, и поэтому обречен. Подлинная свобода человека, личности, по мнению автора “Войны и мира”, заключается в исполнении закона, в добровольном подчинении своей воли “высшей цели”. В образе французского полководца этой свободы нет. Таким образом, Толстой разоблачает тот идеал безграничной свободы, который приводит к культу сильной, самоуверенной и гордой личности.

По-настоящему же свободной, а потому великой личностью является в романе именно Кутузов – простой и скромный, искренний и правдивый человек, близкий и понятный русским солдатам, в самые тяжелые для страны дни находящийся рядом со своей армией, поддерживающий ее морально, поднимающий ее боевой, патриотический дух. Руководствующийся идеалами “простоты, добра и правды”, он способен на сочувствие и жалость даже по отношению к врагу: “Пока они были сильны, мы их не жалели, – обращается Кутузов к своим солдатам, – а теперь и пожалеть можно. Тоже люди…” Это гуманное чувство к поверженным, замечает писатель, “лежало в душе каждого солдата”.

Таким образом, противопоставляя двух полководцев, Л. Н. Толстой не только стремится показать противоположность их личностей, их характеров, их стремлений и действий. Он разоблачает ложное величие, показывая истинный высокий человеческий дух. По-настоящему великим, в понимании писателя, является тот чело^ век, который получает свою силу от народа, носит в своем сердце чувство, близкое народу. Он изображает личность великого человека как народного героя, который добился самостоятельности и свободы только в союзе с народом, армией и нацией в целом. Он, Кутузов, связан с массой “обыкновенных людей” общенародными совместными целями и действиями, любовью к своему Отечеству. В то время как для Наполеона эти понятия чужды, незнакомы. Его внимание сосредоточено только на себе самом и своих корыстных целях. Он не понимает значения совершающихся событий и потому не может быть великим.