НА ДНЕ

МАКСИМ ГОРЬКИЙ

НА ДНЕ

Действие первое

Действие происходит в ночлежке. Это подвал, похожий на пещеру. Большая русская печь, на которой возится и кашляет Актер, ему около сорока лет.

За пологом надрывно и болезненно кашляет Анна, тридцатилетняя женщина. Ее муж, слесарь Клещ, работает у наковальни в этом же подвале. Настя, девица двадцати четырех лет, читает за столом растрепанную книжку. Барон жует черный хлеб. Квашня, сорокалетняя торговка пельменями, стряпает.

Сатин (ему тоже лет сорок) валяется на нарах, он только что проснулся

День начинается спором, криком, дракой. Ссорятся, кому мести пол. Актер отказывается: ему, видите ли, нельзя дышать пылью. Он с гордостью заявляет:

– Мой организм отравлен алкоголем!

Барон издевается над Настей, отнимает у нее книжку и смеется над названием: “Роковая любовь”.

Сердобольная Квашня предлагает Анне горяченьких пельменей, но та отказывается – зачем ей есть, она все равно умирает. “Отравленный алкоголем” Актер выволакивает чахоточную Анну в сени – воздухом подышать, душно в подвале.

Сатин никак не может вспомнить, за что его вчера били. Должно быть за то, что в карты играл. От нечего делать он произносит в пространство редкие и непонятные слова: “макробиотика”, “трансендентальный”. Был он когда-то телеграфистом, кем только ни был, умные книги читал, да все позабыл.

В подвал спускается пятидесятишестилетний Костылев, хозяин ночлежки.

Он ищет свою жену Василису, которая в два раза его моложе. Костылев лицемерно рассуждает о доброте, о Боге, упрекает Клеща в том, что он заколотил жену до смерти… Костылев жаден, все его рассуждения – комедия, в которую никто не верит.

Хозяин ночлежки стучит в дверь комнатушки, где живет молодой вор Васька Пепел. Муж подозревает, что его Василиса находится именно у Васьки. Ночлежники переглядываются:

– Он откроет, а она – там.

Но на этот раз молодой женщины у Пепла не было, обошлось.

Васька отправляет Костылева за деньгами, которые тот должен вору за краденые часы.

Ночлежники выпрашивают у вора деньги – кто пятак, кто двугривенный. Клещ угрюм: он испытывает мрачную гордость, что уж он-то с малых лет работает, а все остальные – “без чести, без совести…”

Сатин:

-Работа? Сделай так, чтоб работа была мне приятна, – я, может быть, буду работать… Да! Может быть! Когда труд – удовольствие, жизнь – хороша! Когда труд – обязанность, жизнь – рабство!

Наташа, сестра Василисы, приводит нового постояльца – старичка по имени Лука.

Странник прислушивается к разговору о том, что честность нужна только богатым людям, а нищим совесть – только обуза.

Лука:

– Мне – все равно! Я и жуликов уважаю, по-моему, ни одна блоха – не плоха: все – черненькие, все – прыгают.

Добрая девушка Наташа, вот Анну пригрела у себя в кухне, проси Клеща быть поласковее с женой – ей ведь недолго осталось. Нравится она Ваське Пеплу куда больше своей замужней сестры, только Василиса – “баба лютая, своего не отдаст”.

Жалуется Пепел на то, что “скушно бывает…”. Тоска накатывает. Он пытается заставить Барона стать на четвереньки и лаять – за полтинник.

Барон:

– Сам знаю, что стал чуть ли не хуже тебя! Ты бы меня тогда заставлял на четвереньках ходить, когда я был неровня тебе…

Я… бывало… проснусь утром и, лежа в постели, кофе пью… кофе! Со сливками… Да!

Барон цепляется к “новенькому” – к Луке: “Ты, старик, кто такой? Странник? А документы у тебя есть?”

“Все мы на земле странники… – уклончиво отвечает старик. – Говорят, что и земля-то наша в небе странница…”

Афористичная, своеобразная, несколько лукавая речь старика привлекает к себе внимание, располагает душевно. Лука и Барон быстро примирились, сойдясь на том, что все бумажки (документы) – никуда не годятся.

Вваливается молодой пьяный сапожник Алешка, буянит. За ним – хозяйка Василиса, гонит сапожника прочь, говорит со всеми зло, придирается к тому, что не метено, грозится всех выгнать.

На самом деле она ищет Ваську, а того нет. Да еще Алешка раньше дразнил ее тем, что Васька хочет ее бросить, а Наташу взять себе. Василиса уходит.

Бубнов:

– Сколько в ней зверства, в бабе этой…

Настя:

– Озвереешь от такой жизни. Привяжи всякого живого человека к такому мужу, как ее…

Опять споры-раздоры…

Лука находит в сенях метлу и подметает помещение.

Спускается в подвал и Медведев, полицейский, дядя Василисы и Натальи. Его скоро вызывает Костылев: Василиса Наташку убивает. Все бегут на шум, кроме Луки, который утешает Анну. Больная говорит, что он похож на ее батюшку – такой же ласковый, мягкий.

– Мяли много, оттого и мягок, – смеется Лука дребезжащим смехом.

Действие второе

В подвале идет игра в карты. Барон обыгрывает татарина, передергивая карты и пряча их в рукаве. Актер жалуется Луке, что пропил свою память.

Лука:

– От пьянства нынче лечат, слышь. Бесплатно, браток, лечат… Такая уж лечебница устроена для пьяниц… Даже рады, если пьяница лечиться желает…

Актер:

– Снова? Жить снова? Ведь я могу?

Лука:

– Человек – все может… Лишь бы захотел…

Утешает Лука и Анну: “Помрешь – отдохнешь. Потому что здесь – где здесь отдохнуть человеку? Господь скажет, отведите ее, Анну, в рай…” Полицейского Абрама Медведенко Лука величает “ундером”, что тому очень лестно – он ведь пока не унтер-офицер.

Является Васька Пепел. Грозится забрать Наташку. Лука советует ему бросить здешние места и отправиться в Сибирь. Не ждать, пока арестуют и сошлют, а самому отправиться, новую жизнь начать. “Хорошая сторона – Сибирь! Кто в силе да в разуме, тому там – как огурцу в парнике”.

Пепел возражает: “Ты все врешь, старик!”

Лка:

– И чего тебе правда больно нужна? Она, правда, может, обух для тебя…

Появляется Василиса. Она вызывает Ваську Пепла на разговор. Он отвечает ей честно: “И жил я с тобой, и все… А никогда ты не нравилась мне… В женщине душа должна быть…”

Василиса отвечает, что в Ваське она любила свою надежду на то, что он “вытащит ее”, избавит от постылого жить со старым нелюбимым мужем.

– Ты – не гвоздь, я – не клещи! – отвечает Василий.

Василиса просит Пепла избавить ее от мужа – не самому, пусть через товарищей.

Она останется полной хозяйкой, сосватает бывшему любовнику Наташку, денег даст… И пусть уезжают! Потому что не может Василиса младшую сестру видеть – срывается, бьет.

Появляется Костылев. Бранит жену нищей, свиньей. Васька встряхивает его за шиворот… Дело может дойти до убийства. Но тут на печи намеренно громко начинает возиться Лука. Это спасает Костылева от гибели, а Ваську – от греха и ареста.

Лука советует Пеплу гнать Василису. Из речей старика становится ясно, что жизнь он прожил богатую и не всегда праведную. И “баб знал” много – “голова лысая из-за этих самых разных баб”, и – как подозревает Васька – может, и пришиб кого…

В этот момент Анна страшно хрипит и Лука читает над ней поминальную молитву: “Дух новопреставленной рабы твоей Анны с миром прими…”

– Не люблю я покойников! – вздрагивает Васька.

– За что их любить? Любить надо живых, – откликается Лука.

Похожий совет он дает и Наташе:

– Ты покойников не бойся… Опасаться надо живых…

Возвращается подвыпивший Актер. Он вспомнил стихи, которые собирался продекламировать старику.

Это перевод Беранже:

– Господа! Если к правде святой Мир дорогу найти не сумеет,

Честь безумцу, который навеет Человечеству сон золотой!

Актер мечтает найти лечебницу “с мраморным полом”, излечиться – и начать новую жизнь. Вот только весны дождаться, настоящей весны…

“Фата-моргана! Наврал тебе старик! Ничего нет! Ни городов, ни людей… Ничего нет!” – кричит ему в ответ Сатин.

Действие третье

Ранняя весна. Только стаял снег. На засоренном разным хламом дворе сидят на бревнышках Настя, Наташа, Лука, Барон. Клещ лежит на куче дерева. Из подвального окна “выглядывает рожа Бубнова”.

Настя рассказывает историю своей любви, где есть и встреча ночью в беседке в саду, и слова влюбленного студента “Ненаглядная моя любовь”, и “леворверт”… Вот только имена она путает: ее Рауль в прошлый раз звался Гастоном…

Сожитель ее Барон смеется над ней: вся эта история вычитана из книжки “Роковая любовь”. Но Лука уводит ее: “Раз ты веришь, что была у тебя такая любовь – значит, была…”

– Почему ты такой добрый, дедушка? – спрашивает заплаканная Настя.

Лука рассказывает ей историю. Сторожил он как-то дачу с ружьем. Залезли в окно двое с топором.

Под дулом разбойники топоры бросили. Лука заставил их наломать веток и… высечь друг друга. А они попросили хлеба Христа ради – уж и не помнят, сколько идут не евши. И не решились бы на грабеж, да кого ни просишь – никто не дает.

Лука накормил путников. “Хорошие мужики оба… Хоть и беглые каторжники…” Так они всю зиму втроем дачу и стерегли.

“Тюрьма добру не научит, и Сибирь не научит… А человек – научит…” – такой вывод делает Лука.

Рассказывает странник притчу. Жил один человек верой в праведную землю, где люди друг дружке помогают, все у них славно-хорошо. И все он собирался уйти в эту землю.

Только один ученый развернул географические карты, долго глядел и сказал, что на всей земле нет такой праведной земли. Нигде! И что же этот человек сделал? Ударил ученого по уху, а сам пошел домой – и удавился. Потому что нельзя без веры в лучшее жить человеку.

Вор Васька проникается этим рассказом: если бы не называли его сызмальства только “вором”, так и жил бы он, может быть, иначе. Он зовет Наташу с собой, потому что она – “девица хорошая, строгая”. А ему такая и нужна, чтобы направлять его на путь истинный и держать в узде его горячую натуру.

Лука вставляет свое словечко: “Не сомневайся, милая! Он тебя не обидит… Ты ему нужнее, чем он – тебе!” Костылев и Василиса велят Луке немедленно убираться вон – смущает он всех, покоя нет. И паспорта у него, бродяги, тоже нет.

Василиса опять кидается бить Наталью и опрокидывает ей на ноги кипящий самовар. Васька Пепел бросается на защиту – бьет Костылева и… Тот падает мертвым. Василиса вопит: “Вяжите его!”

Наташа дико кричит: “Василиса и любовник ее – они в сговоре!”

Действие четвертое

Снова подвал. Перегородки комнаты, где жил Васька Пепел, снесены. Там теперь живет татарин. Разговор ведется о Луке. Настя говорит, что полюбила старика за его умение внушить веру в хорошее. “Жалостливый он был…” – поддерживает ее Клещ. “Он был для вас – как мякиш для беззубых…” – насмехается Сатин.

“Старик хорош был… Закон в душе имел…” – говорит татарин. “Правды он не любил… Старик-то… Верно – какая тут правда? И без нее дышать нечем…”, – вздыхает Клещ.

Сатин (ударяя кулаком по столу):

– Что такое – правда? Человек – вот правда! Он врал… Но это – из жалости к вам! Есть много людей, которые лгут из жалости к ближнему… Красиво, вдохновенно. Возбуждающе лгут! Есть ложь утешительная, ложь примиряющая. Ложь примиряющая… Кто слаб душой – тем ложь нужна.

Ложь – религия рабов и хозяев. Правда – бог свободного человека!

Сатин говорит, что как-то в беседе старик сказал ему, что все люди живут “для лучшего человека”. Поэтому нужно беречь друг друга – и особенно ребятишек. “Человек – это великолепно! Это звучит гордо! Работать? Для чего? Чтобы быть сытым? Человек – выше сытости!”

И вновь в ночлежке поднимается плач, разгораются ссоры… Актер потихоньку выходит вон. Бубнов объявляет, что у него именины, и приносит спиртное.

Напиваются все, не исключая “будошника” Медведенко. Запевают песню: “Солнце всходит и заходит, а в тюрьме моей темно…”

На пороге возникает Бубнов:

– Эй, вы! Идите сюда! На пустыре… там… Актер…Удавился!

Сатин:

– Эх, испортил песню, дур-р-рак!

Комментарий. В 1901 году Горький сказал о замысле своей пьесы: “Это будет страшно”. Этот же акцент подчеркивают ее менявшиеся названия: “Без солнца”, “Ночлежка”, “Дно”, “На дне жизни”. В завершающем варианте сохранился беспросветный колорит жизни. Иначе и быть не могло: погребение заживо “босяков” требовало мрачных красок.

Большое внимание уделяется в пьесе тем обитателям ночлежки, кто ищет в человеке противостоящие уродливой действительности душевные силы. Рожденные больным воображением, их фантазии оказываются несостоятельными, подчас – смешными. Но само по себе желание найти прекрасное, возвышенное в жизни удивительно одухотворяет нищенскую действительность. Пусть бесчеловечны условия их жизни, исковерканы души, им нет места под солнцем, они вне закона, но нельзя искоренить в людях веру в жизнь, лишить их достоинства. Из глубины души вырывается протест человека. Автор относится с редкой чуткостью к смятенным мечтам Насти, Наташи, Актера, Татарина.

Есть в драме еще один тип характеров. В чем-то близки друг другу Бубнов, Сатин и Барон. Они смирились с положением “босяков”, откровенно занимаются шулерством, издеваются над чудачествами ближних, равнодушны к преступлениям. И вместе с тем глубоко и верно судят о жизни и о человеке. Природный ум, обреченный на бездействие, – вот противоречие их исходной позиции.

Как улей, начинает гудеть давно застоявшаяся жизнь ночлежки, когда на сцене появляется Лука. Известные режиссеры и актеры трактовали этот образ по-разному. Нет общей точки зрения и у читателей. Каждый житель ночлежки получает от Луки опасную игрушку – надежду на спасение. Как “лечит” Лука угасшие души? Актер в волнении собирается искать город с мраморной лечебницей для алкоголиков.

Пепел мечтает уйти в фантастическое царство справедливости, Анна перед смертью пытается возлюбить загробный мир. С конца первого до развязки третьего действия находится Лука на сцене. Он успевает побеседовать с каждым, появляется там, где речь заходит о смысле жизни, без устали придумывает варианты для успокоения заблудших. Лишь трое – Сатин, Бубнов, Барон – уклоняются от советов старика.

Каждый из последних трех актов пьесы “На дне” заканчивается смертью. Эти события свидетельствуют не только о нравственно-бытовых устоях “босячества”. Важен подтекст – прозябание в ночлежке мало чем отличается от смерти. Обитающие здесь люди так же глухи и мертвы, как прах, преданный земле. Движение пьесы сопряжено с пробуждением этих людей, их слуха, их эмоций. В четвертом действии происходят сложные процессы в сонной душе, и люди начинают слышать, чувствовать, что-то понимать.