МЕЩАНИН ВО ДВОРЯНСТВЕ

ЗАРУБЕЖНАЯ ЛИТЕРАТУРА

ЖАН БАТИСТ МОЛЬЕР

МЕЩАНИН ВО ДВОРЯНСТВЕ
Комедия-балет в пяти действиях

Действие происходит в Париже, в доме господина Журдена.

Действие первое
Господин Журден нанял учителя музыки и учителя танцев. Учитель музыки сочиняет для него серенаду. Он считает, что наниматель “с его помешательством на дворянстве и светском обхождении” – просто клад. Учитель танцев сетует, что Журден слишком плохо разбирается и в музыке, и в танцах. А ведь люди искусства нуждаются в аплодисментах, в “похвале

просвещенного человека”.
Учитель музыки. Разбирается-то он в них плохо, да зато хорошо платит! Судит он обо всем вкривь и вкось, однако ж деньги выпрямляют кривизну его суждений, его здравый смысл находится в кошельке…
Появляется господин Журден в халате и ночном колпаке. С ним два лакея. Его окружают также певцы, скрипачи, танцовщики. Журден хвастается своим новым халатом “из индийской материи” (это ситец, в те времена такая ткань была предметом роскоши), своим “домашним костюмчиком для утренних упражнений”. Его портной уверяет, что такие наряды носит знать. “Бездна вкуса!” – уверяет его учитель музыки.
Журден постоянно подзывает к себе своих двух лакеев, – просто для того, чтобы проверить, как они его слушаются.
Стремясь стать настоящим дворянином, мещанин нанял учителя философии и учителя фехтования.
Учителя музыки и танцев убеждают господина, что без изучения музыки и танцев нельзя жить знатному человеку. Это важно и для человека, и для государства. Все страны жили бы в мире, если бы царила музыка, – ведь она настраивает всех на мирный лад. И те, кто научился танцам, никогда бы не сделали неверного шага.
Журден соглашается.
Певица и два певца исполняют для него музыкальный номер – пастораль. Этот жанр изображает идиллическую любовь пастушков и пастушек на лоне природы:

Тот, кто верен, пусть докажет
Свой сердечный нежный пыл.
Небо пусть того накажет,
Кто постыдно изменил.

Действие второе
Танцоры показывают Журдену различные изящные фигуры. Надев шляпу своего лакея поверх колпака, господин показывает, как он научился танцевать менуэт. Учитель танцев покорно восхищается. Журден просит учителя научить его кланяться маркизе, которую зовут Дорименой.
Является учитель фехтования. Журден весьма неловко следует его уроку, но фехтовальщик хвалит его и начинает доказывать, что фехтование – самая главная наука. Не то что танцы!
Между учителями танцев, музыки и фехтования вспыхивает ссора.
Учитель танцев. Напялил нагрудник, чучело!
Учитель фехтования. Берегитесь, плясунишка!
Учитель танцев. Я научу вас, как нужно драться!
Журден пытается их примирить.
Приходит учитель философии. Он произносит напыщенные речи об искусстве смирения, сдержанности и терпения. А потом делает неожиданный вывод:
“Вы все трое – изрядные нахалы… Называете науками занятия, которые недостойны чести называться даже искусствами и которые могут быть приравнены лишь к жалким ремеслам уличных борцов, певцов и плясунов!”
Учитель фехтования. Молчать, собачий философ!
Учитель музыки. Молчать, педант тупоголовый!
Учитель танцев. Молчать, ученый сухарь!
Учитель философии. Ах вы, твари эдакие!
Между “высокочтимыми” представителями науки и искусств начинается беспорядочная неприличная потасовка.
Продолжая драться, учителя покидают сцену. Спустя некоторое время, оправляя разорванный воротник, возвращается философ. Он готов дать Журдену урок:
“Итак, чему вы хотите учиться?”
Журден. Чему только смогу: ведь я смерть как хочу стать ученым, и такое меня зло берет на отца и мать, что они меня с малолетства не обучали всем наукам!
Философ интересуется, знает ли хозяин дома латынь. Журден, стесняясь своей необразованности, говорит, что знает… Но лучше изъясняться с ним так, будто он не знает. Учитель философии по-латыни произносит: “Без науки жизнь – подобие смерти”. Журден соглашается.
Однако что же изучать? Логика кажется мещанину слишком “заковыристой”. В физике “слишком много всего наворочено”. Этика “учит умерять свои страсти”, а Журден “вспыльчив, как сто чертей “. Когда его разбирает злость, он желает “беситься сколько влезет”.
Философ берется обучать Журдена правописанию. Учитель начинает рассказывать “о природе букв”:
“Чтобы произнести звук А, нужно широко раскрыть рот: “А!”
…
Чтобы произнести звук У, нужно приблизить верхние зубы к нижним, не стискивая их, однако ж, а губы вытянуть и тоже сблизить, но так, чтобы они не были плотно сжаты… Как будто вы гримасничаете: У.
Журден повторяет различные звуки и преисполняется гордости: как приятно знать, что ты что-то знаешь!
Хозяин дома признается учителю, что влюблен в одну прекрасную даму и хочет написать ей записку.
“Стихами или прозой?” – осведомился учитель.
Журден. Я не хочу ни прозы, ни стихов.
Учитель объясняет, что так нельзя: излагать свои мысли можно или прозой, или стихами.
Г-н Журден. Что? Когда я говорю: “Николь! Принеси мне туфли и ночной колпак”, это – проза? Я не подозревал, что вот уже более сорока лет говорю прозой.
Составляя записку, перебрав варианты, предложенные ему учителем, влюбленный мещанин останавливается на своем собственном первоначальном варианте: “Прекрасная маркиза! Ваши прекрасные глаза сулят мне смерть от любви”. Учитель признает, что этот вариант наилучший. Журден с гордостью восклицает:
“А ведь я ничему не учился и вот все ж таки придумал в один миг”.
Портной приносит костюм и начинает его расхваливать. Журдена удивляет, что “цветочки головками вниз”. Это, конечно, упущение мастера, но тот, не растерявшись, начинает уверять, что так носят все знатные люди. В костюм Журдена облачают (это балетный выход) четверо танцующих подмастерьев. Подмастерья именуют заказчика “ваша милость”, “ваше сиятельство”, “ваша светлость”-и за каждый такой дворянский титул получают от счастливого мещанина деньги.
Журден. Вот что значит одеться по-господски! Вовремя остановился, а то я бы все ему отдал!
Подмастерья танцуют, радуясь щедрости господина Журдена.

Действие третье
Г-н Журден собирается пройтись по городу в новом наряде и велит лакеям не отставать от него: пусть все видят! Два лакея у него! Два лакея!
Служанка Николь смеется при виде разряженного господина. Даже угрозы задать ей хорошую взбучку не останавливают смеха:
“Я лопну, если не похохочу!”
Является госпожа Журден, которая, также как и служанка, считает, что ее муж “вырядился шутом”. Да еще учителей себе нанял! Лучше бы подумал, как выдать дочку замуж!
Служанка злится на Журдена: ходят в дом учителя, только пыль от них да грязь – мой полы каждый день! А толку нет.
“Как это нет толку?” – возмущается Журден.
И начинает демонстрировать свои успехи, произнося гласные и согласные, как учил философ:
“Видишь, я корчу рожу? Это У! О! ДА-ДА и ФА-ФА!”
Жена и служанка смотрят на него как на сумасшедшего.
Тогда Журден вручает служанке рапиру. Другую берет сам:
“А ну, попробуй, кольни меня разок!”
” Что ж, и кольну!” – отвечает Николь и в самом деле несколько раз колет Журдена.
Тот обижается: Николь все сделала неправильно.
Жена укоряет супруга: он совсем помешался с тех пор, как стал водиться с важными господами. А в них нет никакого проку. Журден же считает, что для него – великая честь, что с ним водится такая высокопоставленная особа, как господин граф. Госпожа Журден отвечает, что граф общается с Журденом только для того, чтобы занимать у него деньги, – и небось, без отдачи.
Журден. …Свой долг он мне уплатит сполна… Он дал мне честное слово дворянина!
Является и граф Дорант, именуя Журдена “любезным другом”. Дорант хвалит костюм хозяина дома: “Вид у вас в этом костюме безукоризненный. Повернитесь. Верх изящества”.
Г-жа Журден (в сторону). Да, сзади такой же дурак, как и спереди.
Дорант говорит Журдену, что питает к нему особое уважение и даже говорил о нем в королевской опочивальне. Мещанин от таких слов тает. Граф ведет разговор далее: дескать, он хотел бы вернуть Журдену долг. Вот если бы к ранее занятым суммам добавить еще двести пистолей – получится круглая сумма, которую граф обязуется возвратить в самом скором времени. Нет, конечно, такой сиятельной особе каждый рад дать денег в долг, но не хочется обижать почтенного Журдена…
Почтенный Журден отправляется за деньгами, а граф пытается расположить к себе его супругу.
Д о р а н т. Уж верно, госпожа Журден, в молодости вы славились красотою, приятностью в обхождении и у вас была тьма поклонников.
Г-жа Журден. Хорош сударь, нечего сказать! А что ж теперь, по – нашему: госпожа Журден – совсем развалина, и голова у нее трясется?
Дорант отступает от несговорчивой дамы и сообщает Журдену, что “прелестная наша маркиза” явится к нему отобедать и посмотреть представление, которое он для нее подготовил.
Дорант. Мы с вами не виделись целую неделю, и до сих пор я ничего не мог вам сказать о брильянте, который я должен был передать от вас маркизе. Но очень трудно было преодолеть ее щепетильность, она согласилась принять его только сегодня… Она от него в восхищении. Я почти уверен, что красота этого брильянта необычайно поднимет вас в ее глазах…
Женщины больше всего любят, когда на них тратятся, и ваши беспрестанные серенады, ваши бесчисленные букеты, изумительный фейерверк, который вы для нее устроили на реке… – все это красноречивее говорит о вашей любви, чем все те слова, какие вы могли бы сказать ей лично.
Журден. Светская дама имеет для меня ни с чем не сравнимую прелесть, подобную честь я готов купить любой ценой…
Чтобы нам не помешали, я устроил так, что моя жена отправится обедать к сестре и пробудет у нее до самого вечера.
Госпожа Журден делится с Николь своими подозрениями: ее муж явно за кем-то “приударяет”. Однако не меньше ее волнует другая мысль: надо выдать дочку, Люсиль, замуж за Клеонта. Дочка его любит, и матери этот молодой человек кажется вполне достойным зятем. Служанка Николь в восторге от этой мысли: она влюблена в Ковьеля (слугу Клеонта) и желала бы, чтобы вслед за свадьбой молодой госпожи сыграли и ее свадьбу.
Встреча влюбленных (Люсиль и Клеонта, Николь и Ковьеля) начинается с недоразумений. Молодые люди не желают разговаривать с девушками, они на что-то обижены, но причин обиды не объясняют. Девушки пытаются оправдаться, потом обижаются сами. И теперь уже Клеонт и Ковьель молят о пощаде.
В конце концов все разъясняется: девушки в самом деле прошли мимо них, не поздоровавшись и даже не кивнув, но только потому, что их сопровождала старая тетка, которая считает, что “мужчины – это бесы и от них нужно бежать без оглядки “.
Клеонт. Как легко убеждают нас те, кого мы любим!
Ковьель. Ну и ловки же умасливать нашего брата эти чертовы куклы!
Примирение влюбленных состоялось вовремя: госпожа Журден сообщает Клеонту, что сейчас как раз подходящий случай попросить у ее мужа руки Люсиль.
Молодой человек обращается к Журдену за благословением на брак. Папаша просит прежде всего ответить, дворянин ли жених.
Клеонт. Слова нынче дешевы. Люди без зазрения совести присваивают себе дворянское звание… Но я не хочу блистать в обществе вымышленным титулом. Разумеется, мои предки занимали почетные должности, сам я с честью прослужил шесть лет в армии, и состояние мое таково, что я надеюсь занять не последнее место в свете… и я вам скажу напрямик: я не дворянин.
Журден отвечает резко: не дворянин руки его дочери получить не может. Жена пытается спорить с ним.
Г-жа Журден. Твоей дочке нужен муж подходящий: лучше ей выйти за человека честного, богатого да статного, чем за дворянина нищего да нескладного.
Госпожу поддерживает Николь.
Николь. Вот уж верно! В нашей деревне господский сынок такой увалень и такой оболтус, какого я отроду не видывала.
Журден пытается утихомирить женщин. Пусть жена не смеет говорить, что родителями господина и госпожи Журден были купцы! Он хочет видеть свою дочку замужем за дворянином. “Хочу, чтобы она была маркизой!”
Г-жа Журден. Ая на это никак не согласна. От неравного брака ничего хорошего не жди. Не желаю я, чтобы мой зять стал попрекать мою дочь родителями и чтоб дети их стыдились называть меня бабушкой… Хочу, чтоб зять был мне благодарен за дочку, и чтоб я могла сказать ему попросту: “Садись-ка, зять, пообедай с нами”.
Журден. Вот тут-то вся твоя мелочная душонка и сказалась: тебе бы весь век прозябать в ничтожестве… Наперекор всем дочь моя будет маркизой, а разозлишь меня еще пуще, так я ее герцогиней сделаю.
Ковьель утешает своего господина. Он говорит, что с таким помешанным на дворянстве типом, как Журден, не стоит церемониться. Приврать не грех. Вот как раз от недавнего маскарада остались презанимательные вещи, и можно “воспользоваться этим для того, чтобы обвести вокруг пальца нашего простофилю”.
Сам же Журден признается, что готов “отрубить себе два пальца на руке, лишь бы мне родиться графом или маркизом”.
В доме Журдена появляются Доримена и Дорант. Из их разговора выясняется, что все подарки (в том числе и бриллиант) Журдена граф преподносит от своего лица. Он уговаривает маркизу стать его женой. Она, упрекая его за слишком большие траты готова ответить ему согласием.
Появляется Журден. Его только что выученные манеры смешны и нелепы. Маркиза пересмеивается с графом тайком.
Шесть поваров танцуя накрывают стол для почетных гостей.

Действие четвертое
Маркиза Доримена и Дорант обедают у Журдена. Он развлекает гостей выступлением певцов, осыпает маркизу комплиментами. Она хватит и угощение, и выступление певцов. Журден счастлив.
Неожиданно является его супруга. Она в гневе.
Г-жа Журден. Нечего сказать, нашел куда девать денежки: потчуешь в мое отсутствие дам, нанимаешь для них певцов и комедиантов, а меня – со двора долой?
Дорант возражает, что обед устраивает он, а Журден только предоставил для этого свой дом.
Г-жа Журден. Я давно уже чую недоброе. И вам, сударыня, такой важной даме, не к лицу вносить в семью раздор и позволять моему мужу за вами волочиться.
Разгневанная такими словами, маркиза удаляется. Журден, потеряв всю свою галантность, грозится разбить супруге голову тарелкой.
Г-жаЖурден. Я свои права защищаю! Все женщины будут на моей стороне!
Является переодетый стариком Ковьель и сообщает Журдену ошеломляющую новость:
– Он знал отца Журдена. Это был настоящий дворянин. Он никогда не был купцом. Просто “он отлично разбирался в тканях, постоянно ходил по лавкам, выбирал, какие ему нравились, приказывал отнести их к себе на дом, а потом раздавал друзьям за деньги”.
Ковьель обещает перед всеми подтвердить дворянство Журдена. Но главное в том, что сын турецкого султана приехал в Париж и влюбился в дочь Журдена.
Прямо так и говорит: “Ах, марабаба сахем!”, что означает: “Ах, как я люблю ее!” А еще говорит: “Какаракамушен”, что означает: “Душенька моя!”
Журден дивится: “Какой занятный язык!”
Ковьель. Так вот, исполняя его поручение, я довожу до вашего сведения, что он прибыл сюда просить руки вашей дочери, а чтобы будущий тесть по своему положению был достоин его, он вознамерился произвести вас в “мамамуши” – это у них такое высокое звание.
Ковьель сообщает, что сын турецкого султана скоро явится к господину Журдену и сам проведет церемонию. Не стоит опасаться сопротивления Люсиль: сын султана как две капли воды похож на ее возлюбленного – Клеонта.
Появляется Клеонт, одетый турком. Он переговаривается с Ковьелем на тарабарском языке.
Ковьель. Осса бинамен садок бабалли оракаф урам.
К л е о н т. Ни бель мес.
Ковьель. Он говорит, чтобы вы сей же час шли с ним готовиться к церемонии, а затем отвели его к дочке на предмет заключения брачного союза.
Журден. Это он столько выразил в трех словах?
Ковьель. Да, таков турецкий язык: всего несколько слов, а сказано много. Идите же с ним скорей!
К себе в помощь Ковьель призывает и Доранта.
Начинается турецкая церемония. Являются муфтий и его свита, дервиши и музыканты. Господина Журдена нарядили турком. Голову выбрили. Происходит комическое посвящение на тарабарском языке.
Муфтий. Магомета господина!
Я просить за Джиурдина,
Его сделать паладина,
Дать ему алебардина
И отправить Палестина
На галера бригантина,
И со всеми сарацина
Воевать христианина.
Карош турка Джиурдина?
Муфтий кладет Журдену на спину Коран и начинает, паясничая, призывать Магомета.
Муфтий и турки (обращаясь к Журдену):
Твой не обманос?
Нет, нет, нет.
Не шарлатанос? Нет, нет, нет.
Дать ему тюрбанос!
На лысую голову Журдена водружают тюрбан.
Муфтий ( подает Журдену саблю ).
Твой – дворян. Не вру ни капли.
Вот тебе сабля.
Турки начинают танцевать вокруг Журдена, награждая его ударами сабель плашмя, а после и просто палками:

Палка, палка,
Бей, не жалка!
Не бояться,
Не стыдиться,
Если хочешь
Посвятиться!

Действие пятое
Является госпожа Журден и начинает бранить мужа за невероятное одеяние и нелепые танцы. Супруг объявляет ей, что он теперь “мамамуши”, то есть паладин.
“Балда ты и есть!” – выносит свой приговор жена.
Повторяя тарабарщину, Журден падает в изнеможении.
Дорант объясняется с Дорименой. Маркиза дает согласие выйти замуж за графа, для того хотя бы, чтобы остановить его безумную расточительность. Маркиза ведь не знает, что все траты – за счет обманутого графом Журдена.
Журден пытается без переводчика (Ковьель вышел) представить переодетому турком Клеонту графа и маркизу:
“Балшой велмош, балшой велмош… Он – французский мамамуши, она – французская мамамушиня… Яснее выразиться не могу…”
Люсиль сначала наотрез отказывается выйти замуж за турка, но потом узнает в “сыне султана” Клеонта, и “покоряется воле отца”.
Ковьель потихоньку объясняет госпоже Журден суть розыгрыша – и она тоже дает свое согласие. Посылают за нотариусом для заключения брачного союза.
Для увеселения “его турецкого высочества” объявляется балет, которым и заканчивается комедия.