М. Ю. ЛЕРМОНТОВ
МЦЫРИ
Поэма “Мцыри” была написана в 1839 году. Она переносит читателя в старинный монастырь и его окрестности на берегах Арагвы и Куры, где происходит действие в поэме. От обители остались лишь развалины, “столбы обрушенных ворот” и надписи на могильных плитах.
О славе прошлой – и о том,
Как, удручен своим венцом,
Такой-то царь, в такой-то год
Вручал России свой народ.
“Мцыри” является образцом романтической поэмы, завершающей многолетнюю работу поэта именно в этом, наиболее характерном
Мцыри – юноша, стремящийся вырваться из монастырских стен в родные горы, туда, “где люди вольны, как орлы”.
История героя такова:
Однажды русский генерал
Из гор к Тифлису проезжал;
Ребенка пленного он вез.
Тот занемог, не перенес
Трудов далекого пути;
Он был, казалось, лет шести;
Как серна гор, пуглив и дик
И слаб и гибок, как тростник.
Но в нем мучительный недуг
Развил тогда могучий дух
Его отцов. Без жалоб он
Томился, даже слабый стон
Из детских губ не вылетал,
Он знаком пищу отвергал
И тихо, гордо умирал.
Из жалости один монах
Больного призрел, и в стенах
Хранительных остался он,
Искусством дружеским спасен.
Но чужд ребяческих утех,
Сначала бегал он от всех,
Бродил, безмолвен, одинок,
Смотрел, вздыхая, на восток,
Томим неясною тоской
По стороне своей родной.
Но после к плену он привык,
Стал понимать чужой язык,
Был окрещен святым отцом
И, с шумным светом незнаком,
Уже хотел во цвете лет
Изречь монашеский обет…
Мцыри неожиданно бежит из монастыря. Братия искала юношу безрезультатно три дня. Но потом все-таки нашли его без чувств в степи. Беглец был очень истощен, как будто испытал долгую болезнь, на вопросы не отвечал и таял с каждым днем. И когда конец его был близок, он исповедовался монаху:
Я мало жил, и жил в плену.
Таких две жизни за одну,
Но только полную тревог,
Я променял бы, если б мог.
Я знал одной лишь думы власть,
Одну – но пламенную страсть:
Она, как червь, во мне жила,
Изгрызла душу и сожгла.
Она мечты мои звала
От келий душных и молитв
В тот чудный миг тревог и битв,
Где в тучах прячутся скалы,
Где люди вольны, как орлы.
Я эту страсть во тьме ночной
Вскормил слезами и тоской…
Трагедия неволи звучит в словах Мцыри, это и трагедия человека, у которого отняли его собственную судьбу, дав взамен чужую, чуждую – судьбу монаха, его сделали сиротой, лишили родной земли.
Тогда, пустых не тратя слез,
В душе я клятву произнес:
Хотя на миг когда-нибудь
Мою пылающую грудь
Прижать с тоской к груди другой,
Хоть незнакомой, но родной.
Более всего ему тяжело сознавать, что он так и умрет “рабом и сиротой”. Мцыри не умереть страшно, а страшно уйти, не ощутив вкуса свободной жизни. Ведь только убежав из монастыря, Мцыри вернул себе память прошлого – того, что лишь смутно ощущалось им в душе раньше.
И вспомнил я отцовский дом,
Ущелье наше, и кругом
В тени рассыпанный аул;
Мне слышался вечерний гул
Домой бегущих табунов
И дальний лай знакомых псов.
Я вспомнил смуглых стариков,
При свете лунных вечеров
Против отцовского крыльца
Сидевших с важностью лица;
И блеск оправленных ножон
Кинжалов длинных… и как сон
Все это смутной чередой
Вдруг пробегало предо мной.
А мой отец? он как живой
В своей одежде боевой
Являлся мне…
И пусть побег Мцыри не состоялся, но он счастлив тем, что в его жизни были эти три дня свободы, наполнившие его существование смыслом. Он помнил, как в своих скитаниях подошел к заветной цели, очнувшись на крутом берегу, под которым бежала быстрая горная река: на противоположном склоне он увидел грузинку, спускавшуюся за водой, и
Недалеко, в прохладной мгле,
Казалось, приросли к скале
Две сакли дружною четой;
Над плоской кровлею одной
Дымок струился голубой…
Понимая, что он на верном пути “в родимую страну”, беглец продолжил путь, но вскоре, потеряв из виду горы, “с пути сбиваться стал”, только лес простирался вокруг него на все стороны.
Страшное отчаяние, обрушившееся на Мцыри, прервал внезапно появившийся зверь. И словно доказывая себе, что он победит судьбу раба, что у него достанет сил и смелости на это, юноша бросается в битву с могучим барсом, потому что “сердце вдруг зажглося жаждою борьбы”.
…И первый бешеный скачок
Мне страшной смертию грозил…
Но я его предупредил.
Удар мой верен был и скор.
Надежный сук мой, как топор,
Широкий лоб его рассек…
Ко мне он кинулся на грудь;
Но в горло я успел воткнуть
И там два раза провернуть
Мое оружье… Он завыл,
Рванулся из последних сил,
И мы, сплетясь, как пара змей,
Обнявшись крепче двух друзей,
Упали разом, и во мгле
Бой продолжали на земле.
И я был страшен в этот миг;
Как барс пустынный, зол и дик,
Я пламенел, визжал, как он;
Как будто сам я был рожден
В семействе барсов и волков
Под свежим пологом лесов.
Для Мцыри, как и для всех любимых мятежных героев Лермонтова, смысл жизни – в борьбе. Вот почему единоборство с барсом (эпизод, перекликающийся с мотивом грузинского фольклора и поэмы Шота Руставели “Витязь в тигровой шкуре”) является вершинным эпизодом поэмы. Герой победил барса, но не нашел путь на родину, не обрел свободу. Его путь, как заколдованный круг, привел Мцыри во владения монастыря. Воспитанный в тюрьме цветок не переносит палящих лучей солнца – такой диагноз ставит рабству писатель. Перед смертью герой просит перенести его в сад, откуда виден Кавказ.
Быть может, он с своих высот
Привет прощальный мне пришлет,
Пришлет с прохладным ветерком…
И близ меня перед концом
Родной опять раздастся звук!
“…Этот четырехстопный ямб с одними мужскими окончаниями… как удар меча, поражающего свою жертву… удивительно гармонирует с сосредоточенным чувством, несокрушимою силою могучей натуры и трагическим положением героя поэмы”, – писал Белинский.
В поэме “Мцыри” Лермонтов выразил свои самые сокровенные думы.
(1 votes, average: 5.00 out of 5)МЦЫРИ