Евгений Евтушенко – одна из наиболее ярких фигур в русской поэзии второй половины XX века. В его творчестве отразились сила искреннего чувства, страстного желания вмешаться в жизнь, собственным опытом постичь ее сложности. По определению критика Е. Сидорова, “поэзия Евтушенко – это как бы кардиограмма времени, иногда искаженная неточностью поэтического инструмента, но всегда искренняя, честная.
Его стихи, то и дело теряющие в гармонии, цельности эстетической оснащенности, нередко выигрывают в актуальности, злободневности”.
В
…чужих людей соединенность и разобщенность близких душ!
Любовь и дружба, чувства так необходимые лирическому герою, не могут принести ему полноты счастья и понимания, так как “старый друг” к нему не ходит, а вместо любимой “совсем не та ко мне приходит”. Эта разобщенность людей в мире – причина грусти поэта и его одиночества. Тема одиночества промелькнет в стихотворении “Я комнату снимаю на Сущевской…”, а потом в стихотворении “Не надо…” Оно одновременно и разговор с самим собой и монолог, обращенный к любимой. Рефрен “не надо…”, повторяющийся в начале каждой строфы, вносит дисгармонию в звучание стихов и тем самым подчеркивает дисгармонию отношений, то есть разобщенность героя с любимой.
С годами к поэту придет более полное и глубокое понимание чувства любви. Одним из лучших
Стихотворений любовного цикла конца 60-х годов стало стихотворение “Когда взошло твое лицо…” Здесь резко меняется понимание сущности любви. Если несколькими годами раньше она казалась всего лишь “соединеньем” близких душ, то ныне за любовь принимается другое. В этих стихах возникает образ любимой женщины, наделенной детской доверчивостью и мужской выдержкой, и мужеством, и юношеской порывистостью, и увлеченностью, и долготерпением.
К таким жизнь не бывает покладиста и добра. С такими в жизни трудно, но надежно:
Живу я тревогой и болью двойной. Живу твоим слухом, твоим осязаньем, Живу твоим зреньем, твоими слезами, Твоими словами, твоей тишиной. Мое бытие – словно два бытия. Два прошлых мне тяжестью руки согнули.
И чтобы убить меня, нужно две пули: Две жизни во мне – и моя, и твоя.
Образ любимой усложняется в другом стихотворении В нем поэт отрешается от внешних обстоятельств судьбы любимой женщины и целиком уходит в область психологии любви. Побег из прошлого и расплата с ним – это еще не победа любви: “И я был просто первым, на кого ты, убегая, в темноте наткнулась”. Истинный драматизм характера любимой раскрывается после и именно во внутренней сфере, в психологии:
И вроде ты со мной, и вроде нет. На самом деле я тобою брошен. Неся в руке голубоватый свет, По пепелищу прошлого ты бродишь. Что там тебе? Там пусто и темно!
О, прошлого таинственная сила! Ты не могла любить его само, Ну а его руины – полюбила. Могущественны пепел и зола.
Они в себе, наверно, что-то прячут, Над тем, что так отчаянно сожгла, По-детски поджигательница плачет.
Одно из лучших созданий любовной лирики Евгения Евтушенко – его “Заклинание”, которое можно поставить в ряд с выдающимися произведениями этого жанра в русской поэзии. Достоинство и благородство, с которыми выражено чувство в этом стихотворении, удивительно органично соединились с широким и свободным распевом стиха и строгой кольцевой композицией. Глубокое лирическое волнение все нарастает, нарастает с каждой строкой, чтобы достичь кульминации в последнем вздохе, в последней мольбе:
Молю тебя – в тишайшей тишине,, Или под дождь, шумящий в вышине, Или под снег, мерцающий в окне, Уже во сне и все же не во сне – Весенней ночью думай обо мне И летней ночью думай обо мне, Осенней ночью думай обо мне И зимней ночью думай обо мне.
С. Владимиров отмечал: “Пожалуй, русская поэзия не знала такой степени, такого уровня откровенности в стихе, такой энергии самораскрытия, как в творчестве Евтушенко. Весь мир как бы сосредоточивается, переносится в душу поэта, все воспринимается только в качестве его собственного эмоционального состояния.
При этом ничто не выпадает, не выносится за пределы этого мира. Недаром возникают упреки в чрезмерном самомнении, нескромности. И действительно, может показаться, что поэт чересчур сосредоточен на себе.
Но в этом-то и суть его поэтической позиции, источник правды, реальности его стиха, как бы ни представлялись порой сентиментальны его чувства, несдержанной увлеченность, самозабвенным погружение в переживание минуты”.
Лирика Евгения Евтушенко выходит за пределы нравственного самовыражения. Поэт внимателен к жизни, его пытливый ум и зоркий глаз видят все вокруг. Интерес к людям, поиски характеров проявляются уже в самой ранней лирике Евтушенко. Поэт углубляется в область личной жизни окружающих его людей и Видит, что у каждого есть свои мечты и свое горе, свои праздники и свои будни, свои надежды и разочарования – у каждого своя судьба.
Формула “Людей неинтересных в мире нет” была заявлена в 1960 году как первый итог наблюдений. Это стихотворение обращено к тем людям, которых принято называть простыми:
Людей неинтересных в мире нет Их судьбы, как истории планет, У каждой все особое, свое, И нет планет, похожих на нее. А если кто-то незаметно жил И с этой незаметностью дружил, Он интересен был среди людей Самой неинтересностью своей.
Евтушенко видит в каждом человеке свой неповторимый мир и беспокоится о том, чтобы мы как можно больше знали друг о друге, в том числе и о самых близких. “Тайный личный мир” остается закрытым и неведомым для окружающих людей, и смерть каждого человека – непоправимая утрата:
И если умирает человек, С ним умирает первый его снег, И первый поцелуй, и первый бой. Все это забирает он с собой… Таков закон безжалостной игры, Не люди умирают, а миры. Людей мы помним, грешных и земных… А что мы знали, в сущности, о них?
Уходят люди… Их не возвратить. Их тайные миры не возродить.
И каждый раз мне хочется опять От этой невозвратности кричать.
Евгений Евтушенко пришел в поэзию с ощущением мятежной роли поэта. Еще до “Мастеров” Вознесенского он провозгласил: “Большой талант всегда тревожит и, жаром головы кружа, не на мятеж похож, быть может, а на начало мятежа”. Но прошло несколько лет, как в полном противоречии с первоначальными декларациями поэт высказался: “Хочу я быть немножко старомодным – не то я буду временностью смыт…” Тема поэзии звучит во многих произведениях Евтушенко.
В стихах северного цикла Евтушенко не раз задает вопрос – нужна ли его поэзия народу, настоящее ли все то, что осталось позади, – многолюдные вечера, успех, большие тиражи книг, споры вокруг его имени? Стремление быть услышанным своим народом остро и пронзительно звучит в стихотворении “Граждане, послушайте меня…”, написанном в 1963 году. На пароходе, в толпе пассажиров его потрясает полный смятения и боли, мучительный крик в начале песни: “Граждане, послушайте меня…” Слова эти звучат как мольба о помощи, стремление преодолеть человеческое равнодушие к чужой мольбе.
Но поэту трудно достучаться до чужих сердец. Он одинок, и его страдание выливается в мучительные строки:
Страшно, если слушать не желают. Страшно, если слушать начинают. Вдруг вся песня, в целом-то, мелка, Вдруг в ней все ничтожно будет, кроме Этого мучительного, с кровью: “Граждане, послушайте меня…”?!
В своей статье “Воспитание поэзией” Евгений Евтушенко писал: “Стать поэтом – это мужество объявить себя должником. Поэт в долгу перед теми, кто научил его любить поэзию, ибо они дали ему чувство смысла жизни… Поэт в долгу перед потомками, ибо его глазами они когда-нибудь увидят нас”. Убежденность в особой роли поэта в России с особой силой звучит в “Молитве перед поэмой” . Вступление к поэме содержит целый ряд характерных для творчества Евтушенко тем и мотивов: тема гражданского служения поэта, его особой роли в России – роли народного глашатая и пророка, связывающего своим творчеством прошлое, настоящее и будущее; мотив сомнения в своих силах, критическое отношение к своим способностям. Наконец, “молитва”, обращенная к семи крупнейшим русским поэтам, по сути своей представляет собой манифест, поэтическую программу Евтушенко.
Начиная “Пушкинский перевал” с самоуничижения перед именами Пушкина и Грибоедова, Евтушенко ведет мысль к характеру художника, к тому, “что “гений тоже слабый человек”, но силою характера преодолевший свою слабость. И вот тут-то обозначается крупная цель: учиться у гениев преодолению слабостей: “Чтоб нас не утешали параллели, когда толкают слабости в провал, чтоб мы смогли, взошли, преодолели – пушкинский открылся перевал…”.
В “Молитве перед поэмой” Евтушенко подводит итог всему, что случилось прежде, смиренно становясь на колени, просит помощи у великих российских поэтов… Обращаясь к Пушкину, Евтушенко просит дать ему его певучесть и способность “глаголом жечь сердца людей”, к Лермонтову – его желчный взгляд на жизнь, к Некрасову – дать боль его иссеченной музы, к Блоку – дать вещую туманность, к Пастернаку – чтобы его свеча вовеки горела, к Есенину – дать на счастье его нежность, к Маяковскому – дать грозную непримиримость, чтобы и он, поэт Евтушенко, прорубаясь сквозь время, мог сказать о нем товарищам-потомкам. Самое замечательное в этой “Молитве” то, что Евтушенко чуть ли не первым из поэтов его поколения выразил только что обозначившуюся тенденцию поворота к классике, к традициям русской литературы.
Сегодняшнее творчество Евгения Евтушенко многообразно. В последние годы поэт обращается к самым различным вопросам современности. “Нелегкий талант” гражданственности накладывает большую ответственность за действенную силу слова. Свое единство с судьбой России Евтушенко выразил в стихотворении “Что я скажу тебе, Россия?”:
Чем помогу тебе, Россия?
Да и возможно ли помочь той, что от власти не впервые поэтов мудро гонит прочь?
Россия – женский образ Бога. Твои хлеба – мои хлеба. Твоя печаль – моя тревога.
Твоя судьба – моя судьба.
“Природа творческой натуры Евтушенко не дает ему возможности покоя и мудрой взвешенности суждений. Он обгоняет себя на каждом повороте жизни, причем замечательно, что это свойство не проходит с годами… Какая-то вечная, быстроногая и легкодумная юность клокочет внутри, создавая характер уникальный, очень обаятельный, но и раздражающий своим нежеланием остановиться на чем-нибудь главном.
Критик Лев Аннинский точно подметил однажды: “Подробности быта светятся у Евтушенко как бы самостоятельным светом, так что иногда пропадает связь подробностей с целым, и сама необязательность красок становится здесь поэзией”. “Необязательность” подробностей, становящихся поэзией, характерна для поэта и по сей день. Бытовые детали, мастерски освоенные стихом, придают его произведениям теплоту и обаяние, которые усиливаются, когда деталь подсвечена юмором…
Евтушенко – поэт очень русский, продолжающий демократические традиции некрасовской музы и ораторского стиля Маяковского. Он немало сделал в области формы, освежив рифму, придав стиху живую пластичную интонацию разговорной речи” .
(2 votes, average: 5.00 out of 5)Лирика Е. А. Евтушенко