Меня, как реку, Суровая эпоха повернула… А. Ахматова
Великий русский поэт Анна Ахматова владела тайной внутренней гармонии. В ней все было значительно – и чеканная, скульптурная внешность, и духовный мир. Ахматовой немало досталось в жизни: расставания, потери близких, тюрьмы и лагеря, выпавшие на долю мужа и единственного сына, клевета, болезни.
Но высокая свобода души помогала ей не гнуться под любыми ветрами обид и несправедливостей.
Уже первая ее книга, “Вечер”, вышедшая тиражом триста экземпляров в 1912 году, свидетельствовала
В 1917 году Ахматова на развалинах прошлой жизни принимает решение, которому осталась верна всю жизнь. Она разделяет со своей Родиной ее нелегкую судьбу, остается в России. Ахматова принимает все тяготы и несправедливости новой жизни, упорно неся звание русского интеллигента, хранителя русской культуры, русского слова.
И находит в себе силы надеяться на духовное возрождение народа. Поэтому она имела полное право написать:
Все расхищено, предано, продано, Черной смерти мелькало крыло, Все голодной тоскою изглодано, Отчего же нам стало светло?
В 30-е годы Ахматова создает свой “Реквием” – духовный памятник миллионам замученных в лагерях, оставшихся без близких. Она оплакивает свой народ, поколение людей, которые “ни единого удара не отклонили от себя”. Свою беду она смогла перелить в скорбные строки поэмы:
Перед этим горем гнутся горы, Не течет великая река, Но крепки тюремные затворы, А за ними “каторжные норы” И смертельная тоска. Для кого-то веет ветер свежий, Для кого-то нежится закат – Мы не знаем, мы повсюду те же, Слышим лишь ключей постылый скрежет, Да шаги тяжелые солдат.
Когда на нашу землю пришла большая беда, большая война, спокойный и суровый голос Ахматовой произнес клятву:
Мы знаем, что ныне стоит на весах И что совершается ныне. Час мужества пробил на наших часах, И мужество нас не покинет.
Еще гремели залпы и горели города, когда Ахматова начала по-новому осмысливать свою эпоху. В 1943-1945 годах она создает цикл “Северные элегии”, в которых говорит о судьбе современников. Мудрый талант Ахматовой подмечал не только эпохальные вехи истории. Нет, до конца дней она умела видеть земной и “вещный” мир вокруг себя, слышать музыку и птиц:
У меня не выяснены счеты С пламенем, и ветром, и водой… Оттого-то вдруг мои дремоты Вдруг такие распахнут ворота И ведут за утренней звездой.
Голос Ахматовой до конца оставался женским, высоким и властным, наполненным то мукой ревности, то светлой памятью об ушедшей любви. Поэт, “научивший женщин говорить”, сумел говорить от имени всего поколения, философски осмыслить высокое таинство жизни и профессии. Не случайно в цикле “Тайны ремесла” Ахматова написала:
Не должен быть очень несчастным И, главное, скрытным. О нет! – Чтоб быть современнику ясным, Весь настежь распахнут поэт.
Ахматова щедро делилась с нами тайнами своей человеческой и творческой сути, переливами своего поэтического “я”. И в этом – простота и величие ее лирики.
(2 votes, average: 3.50 out of 5)Лирическое “я” Анны Ахматовой