КТО ВИНОВАТ В ТОМ, ЧТО ПЕЧОРИН ПРЕВРАТИЛСЯ В “ЛИШНЕГО ЧЕЛОВЕКА”?

КТО ВИНОВАТ В ТОМ, ЧТО ПЕЧОРИН ПРЕВРАТИЛСЯ В “ЛИШНЕГО ЧЕЛОВЕКА”?

На мой взгляд, ответ на подобный вопрос банален и прост: “Никто не виноват”. Поиски виновного всегда бессмысленны, если они не касаются реальных жизненных преступлений, а всего лишь затрагивают общефилософские проблемы.

Эпитет “лишний”, по свидетельству литературоведов, впервые употребил в одном из своих черновых набросков А. С. Пушкин по отношению к Евгению Онегину. Примерно в это же время М. Ю. Лермонтов в драме “Странный человек” вложил то же определение

в уста Владимира Арбенина: “Теперь я свободен!.. Никто… никто… ровно, положительно никто не дорожит мною на земле… я лишний!” Все исполинские замыслы Арбенина, его жажда великого оказались тщетными: “О, кто мне возвратит… вас, буйные надежды, вас, нестерпимые, но пламенные дни?..” Этот же вопрос преследует Печорина, который также пытается понять, для чего были даны ему необъятные силы, в чем состояло его “назначение высокое”.

Конечно же, сравнение Онегина с Печориным приводит к заключению, что это были люди совершенно разные. Так, Чернышевский писал: “Печорин совершенно другого характера и другой степени развития. У него душа действительно очень сильная, жаждущая страсти; воля у него действительно твердая, способная к энергетической деятельности, но он заботится только лично о самом себе. Никакие общие вопросы его не занимают”.

Полностью согласен с критиком, но… аскетом надо родиться. Самоограничение, самоотречение, забота о ближних своих – такие же редкие качества, как и “твердая, способная к энергетической деятельности” воля. Как это ни прискорбно, большинство людей способны думать исключительно о себе. Конечно, в современном мире натуры утонченные, живущие по своим неписаным законам, составляют меньшинство. Легче отдаться течению жизни, приспосабливаться к обстоятельствам, угождать власть имущим, накапливать благосостояние. Те, кто не хватает звезд с небес, могут найти успокоение в семейном гнездышке. Жаждущие славы, благодаря счастливой Случайности и необыкновенному трудолюбию, а также таланту, могут добиться признания, уважения и даже поклонения. Особая когорта – трудоголики, то есть те, для кого ежедневный упорный труд является не средством к зарабатыванию хлеба насущного, а жизненной необходимостью. Наиболее полно реализуют свой жизненный потенциал, свое стремление быть лидером, быть лучше всех, сильнее всех, богаче всех люди власти. И, наконец, нижние слои общественной иерархии – ленивые, не всегда бездарные личности. Не хватает ни силы, ни воли, ни характера, чтобы поставить себе цель и добиться ее. Подводя итог изложенному, скажем, что каждый сам выбирает свой путь и каждый сам, в конце кондов, несет бремя ответственности за свои поступки. Жизнь человеческую можно сравнить с детской забавой – качелями. Вверх-вниз, вверх-вниз, вверх-вниз… На одном конце качелей сидишь ты, со своими страстями, буйными фантазиями, нереализованными планами, а на другом находятся все твои позитивные поступки, мысли, реализованные планы.

Необходимое условие для того, чтобы оказаться наверху, – увеличить массу груза, находящегося на противоположном конце. Все плохое, порочное и бесплодное остается при тебе, постепенно накапливается и тянет к земле.

Печорин считал себя лишним? Почему? Потому что ненавидел людей за их страстишки и слабости? Потому что любил и был любим? Потому что не боялся опасности и смерти? Потому что не знал, для чего ему даны были сила, железная воля? Потому что не знал, как применить данное ему от природы богатство? Печорин сознательно противопоставил себя обществу людей. Таким образом он себя реализовал. Словно дикий коршун, он высматривал себе с высоты птичьего полета жертву среди бедненьких цыпляток-людишек. Один маневр – и жертва в его хищных когтях. Сначала Бэла: “Послушай, милая, добрая Бэла! Ты видишь, как я тебя люблю; я хочу, чтобы ты была счастлива;… а если ты снова будешь грустить, то я умру”. И Бэла поверила, что она должна быть счастлива (и не просто счастлива, а счастлива с Печориным), но потом глубоко разочаровалась. Такая же история происходит и с Верой, и с княжной Мери. Ах, бедненькие, почему же вы так страдаете? Вам открыто, в лицо говорят, что вы – балласт. Ваш избранник хочет любви, он ее получает, но любить вас, отдавать себя вам – для него невообразимый труд. Логика Печорина проста: “Нет ничего парадоксальнее женского ума: женщин трудно убедить в чем-ни – будь, надо их довести до того, чтоб они убедили себя сами”. Женщин не обязательно уважать, считает он, их можно легко “довести до того, чтобы они убедили себя сами”; чтобы на коленях молили о жалости и сострадании; чтобы были рабынями и не могли тебе противиться.

Вера довольно точно выразила свои чувства к Печорину: “Ты знаешь, что я твоя раба; я никогда не умела тебе противиться… и я буду за это наказана: ты меня разлюбишь!” Почему же Печорину не нравились сильные женщины, с твердой волей? Почему единственную волевую женщину, которая встретилась на его пути, он считал своим врагом? Ответ прост: он не мог ее победить, подчинив своим личным интересам.

А как же Печорин противостоял равным по силам мужчинам? С ними он и не вступал в единоборство. В романе нет ни одного мужчины, стоящего на одном уровне с Печориным. Разве что дикарь Казбич, который вырос в других условиях, подчинялся другим законам, но в своей среде был таким же, как Печорин в обществе соотечественников, – так же не считался с мнением окружающих и мстил им за неповиновение или обиду. Таким образом, достойного противника у Печорина не было. Грушницкий – молодой и неопытный романтик. Да, он приукрашал свои рассказы, пытаясь понравиться девушкам. Да, он хвалился своей храбростью и силой. Вполне возможно, течение жизни превратило бы его в помещика-обывателя – обыкновенный удел возвышенного романтика, обыкновенная история для России середины XIX века. Однако рок столкнул его на узеньком мостике с Печориным, которому совсем не трудно применить все свои знания тонких лирических струн человеческой души для того, чтобы стереть в пух и прах юношу, показавшегося ему несносным.

Критики XIX века предполагали, что Печорин мог реализоваться на поприще общественного переустройства: сколько силищи, умища пропадает зря. А вот познакомился бы с подобными юношами, соорудил в голове уйму революционных планов – и перевернул бы Россию, наставил на путь истинный! А то тратит свои природные таланты на мелкие страстишки, интриги, разбивание сердец и жизней.

Очень хочется пожалеть бедного Печорина, таким невинным он представляется. Никто не любит, никто не уважает – впору расплакаться. Не вам ли, господин Печорин, принадлежат слова: “Зло порождает зло”? Никто не виноват в том, что вы глубоко к сердцу приняли какую-то юношескую обиду. Никто не виноват в том, что вы презираете всех людей за их слабость. Ведь ваша главная слабость именно в этом и состоит, что все, по вашему мнению, должны вас понимать, а вы и шагу не сделаете в сторону ближнего своего. Чужую слабость вы воспринимаете буквально: если слабый, должен или подчиниться, или умереть. А приходило ли вам когда-нибудь в голову, что все-таки не вы создатель мира? Что вы, как и тысячи людей, – всего лишь мелкая крупинка во Вселенной?! Вершить судьбы людей, обрывать ниточки надежды на спасение дано только Создателю.