Ю. В. Трифонов
Старик
Действие происходит в подмосковном дачном поселке необыкновенно жарким, удушливым летом 1972 г. Пенсионер Павел Евграфович Летунов, человек преклонного возраста , получает письмо от своей давней знакомой Аси Игумновой, в которую был долгое время влюблен еще со школьной скамьи. Вместе они воевали на Южном фронте во время гражданской войны, пока судьба окончательно не развела их в разные стороны. Такая же старая, как и Летунов, она живет недалеко от Москвы и приглашает его в гости.
Оказывается, Ася нашла его, прочитав
В письме она выражает радость, что с Мигулина, человека яркого и сложного, снято позорное клеймо изменника, но ее удивляет, что заметку написал именно Летунов, – ведь он тоже верил в виновность Мигулина.
Письмо пробуждает в Летунове множество воспоминаний. Он дружил с Асей и ее двоюродным братом Володей, женой которого, Ася стала сразу после революции. Павел часто бывал у них дома, знал отца Аси, известного адвоката, ее мать, старшего брата Алексея, воевавшего на стороне белых и вскоре погибшего при отступлении деникинцев. Однажды, когда они катались на лыжах вместе с дядей Павла революционером Шурой Даниловым, недавно вернувшимся с сибирской каторги, к ним вышел бандит Грибов, державший в страхе всю округу, и Володя, испугавшись, стремглав бросился прочь.
Он потом не мог простить себе этой слабости, так что даже собрал вещи и уехал к матери в Камышин. Тогда у Игумновых возник разговор о страхе, и Шура сказал, что у каждого человека бывают секунды прожигающего насквозь, помрачающего разум страха. Он, Шура, в будущем комиссар, даже в самых сложных ситуациях думает о судьбе каждого человека, пытается сопротивляться застилающей глаза многих кровавой пене – бессмысленной жестокости революционного террора.
Он прислушивается к доводам станичного учителя Слабосердова, убеждающего командиров Стального отряда, что с казаками нельзя действовать только насилием, призывающего их оглянуться на историю казачества.
Память Летунова воскрешает яркими сполохами отдельные эпизоды из вихря событий тех лет, которые остались для него самыми важными, и не только потому, что это была его молодость, но и потому, что решались судьбы мира. Он был опьянен могучим временем. Текла раскаленная лава истории, и он – внутри нее. Был выбор или нет?
Могло произойти по-другому или нет? “Ничего сделать нельзя. Можно убить миллион человек, свергнуть царя, устроить великую революцию, взорвать динамитом полсвета, но нельзя спасти одного человека”.
Володю в станице Михайлинской зарубили вместе с другими ревкомовцами белые из банды Филиппова. Асю Летунов тогда же нашел в бессознательном состоянии, изнасилованную. Вскоре здесь же появился Мигулин, специально прискакавший из-за нее.
Спустя год Павел посещает квартиру Игумновых в Ростове. Он хочет сообщить выздоравливающей после тифа Асе, что прошлой ночью в Богаевке вместе со всем своим штабом арестован Мигулин. Сам же Летунов назначен секретарем суда. Он спорит с матерью Аси о революции, а в это время в город прорываются части деникинцев, и один офицер с солдатами появляется у Игумновых. Это их знакомый.
Он подозрительно смотрит на Летунова, на котором комиссарская кожанка, но мать Аси, с которой они только что почти ругались, выручает его, сказав офицеру, что Павел их старый друг.
Почему Летунов написал о Мигулине? Да потому, что то время для него неизжито. Он первый начал хлопотать о реабилитации Мигулина, давно занимается изучением архивов, потому что Мигулин кажется ему выдающейся исторической фигурой, интуитивно постигавшей многие вещи, которые вскоре находили свое подтверждение.
Летунов верит, что его разыскания имеют большое значение не только как постижение истории, но и как прикосновение к тому истинному, что “неминуемо дотянулось до дня сегодняшнего, отразилось, преломилось, стало светом и воздухом…”. Однако Ася в своем удивлении попала действительно в больную точку: Летунов испытывает еще и тайное чувство вины перед Мигулиным – за то, что во время суда над ним на вопрос, допускает ли он участие Мигулина в контрреволюционном восстании, искренне ответил, что допускает. Что, подчиняясь общему мнению, и раньше верил в его виновность.
Сорокасемилетнего Мигулина Летунов, тогда девятнадцатилетний, считал стариком. Драма комкора, в прошлом войскового старшины, подполковника, в том и заключалась, что многие не только завидовали его растущей славе и популярности, но главное – не доверяли ему. Мигулин пользовался огромным уважением казаков и ненавистью атаманов, успешно воевал против белых, но, как считали многие, не был настоящим революционером.
В сочиненных им самим пылких воззваниях, распространяемых среди казаков, он выражал свое личное понимание социальной революции, свои взгляды на справедливость. Опасались мятежа, а может, и нарочно делали так, чтобы досадить, спровоцировать Мигулина на контрреволюционное выступление, посылали ему таких комиссаров, как Леонтий Шигонцев, которые готовы были залить Дон кровью и не желали слушать никаких доводов. С Шигонцевым Мигулин уже сталкивался, когда тот был членом окружного ревкома. Этот странный тип, считавший, что человечество должно отказаться “от чувств, от эмоций”, был зарублен неподалеку от станицы, где стоял штаб корпуса.
Подозрение могло пасть на Мигулина, так как он часто выступал против комиссаров-“лжекоммунистов”.
Недоверие преследовало Мигулина, и сам Летунов, как он объясняет себе свое тогдашнее поведение, был частью этого общего недоверия. Между тем Мигулину мешали воевать, а в той ситуации, когда белые то и дело переходили в наступление и обстановка на фронте была далеко не благополучной, он рвался в бой, чтобы защитить революцию, и бесился оттого, что ему вставляют палки в колеса. Мигулин нервничает, мечется и в конце концов не выдерживает: вместо того чтобы ехать в Пензу, куда его вызывают с непонятным намерением , с горсткой подчиненных ему войск Мигулин начинает пробиваться к фронту. По пути его арестовывают, предают суду и приговаривают к расстрелу.
В своей пламенной речи на процессе он говорит, что никогда не был мятежником и умрет со словами “Да здравствует социальная революция!”.
Мигулина амнистируют, разжалывают, он становится заведующим земельным отделом Донисполкома, а через два месяца ему снова дают полк. В феврале 1921 г. его награждают орденом и назначают главным инспектором кавалерии Красной Армии. По пути в Москву, куда его вызвали для получения этой почетной должности, он заезжает в родную станицу.
На Дону в то время неспокойно. Казаки в результате продразверстки волнуются, кое-где вспыхивают восстания. Мигулин же из тех, кто не может не влезть в драку, не встать на чью-нибудь защиту.
Распространяется слух, что он вернулся на Дон, чтобы пристать к восставшим. Мигулин же, выслушав рассказы казаков о зверствах продотрядчиков, клянет местных деятелей, обещая обязательно пойти в Москве к Ленину и рассказать о злодействах. К нему приставлен шпик, записывающий все его высказывания, и в конце концов его арестовывают.
Тем не менее, даже много лет спустя, фигура Мигулина по-прежнему не до конца понятна Летунову. Он и теперь не уверен, что целью комкора, когда тот своевольно выступил на фронт, не был мятеж. Павел Евграфович хочет выяснить, куда же тот двигался в августе девятнадцатого. Он надеется, что живая свидетельница событий, самый близкий Мигулину человек Ася Игумнова сумеет сказать ему что-то новое, пролить свет, и потому, несмотря на слабость и недомогания, Летунов едет к ней. Ему нужна истина, а вместо этого старушка говорит после долгого молчания: “Отвечу тебе – никого я так не любила в своей долгой, утомительной жизни…” И сам Летунов, казалось бы, взыскующий правды, забывает о собственных ошибках и собственной вине.
Оправдывая себя, он называет это “помрачением ума и надломом души”, на смену которым спасительно для совести приходит забвение.
Летунов думает о Мигулине, вспоминает прошлое, а между тем вокруг него кипят страсти. В кооперативном дачном поселке, где он живет, освободился после смерти владелицы домик, и взрослые дети Павла Евграфовича просят его поговорить с председателем правления Приходько, потому что в их доме разросшейся семье места уже давно не хватает, Летунов же – заслуженный человек, проживший здесь много лет. Однако Павел Евграфович уклоняется от разговора с Приходько, бывшим юнкером, доносчиком и вообще подлым человеком, к тому же отлично помнящим, как в свое время Летунов вычищал его из партии. Летунов живет минувшим, памятью о не так давно похороненной любимой жене, которой ему остро не хватает.
Дети же, с головой погруженные в бытовые заботы, его не понимают и совершенно не интересуются его историческими разысканиями, даже считают, что он выжил из ума, и приводят к нему врача-психиатра.
На освободившийся домик претендует также его нынешний съемщик Олег Васильевич Кандауров, преуспевающий, энергичный и ухватистый человек, который во всем хочет дойти “до упора”. Ему предстоит командировка в Мексику, у него масса срочных дел, в частности получение медицинской справки для поездки, и две главные заботы – прощание с любовницей и этот самый домик, который он должен получить во что бы то ни стало. Кандауров ничего не хочет упустить.
Он знает, что соседи по дачам его не очень жалуют и вряд ли поддержат, однако не собирается уступать: ему удается откупиться от еще одного претендента на домик – племянника бывшей его владелицы, с Приходько у него тоже существует договоренность. Однако, когда все уже кажется утрясено, ему звонят из поликлиники, предлагая сдать повторный анализ мочи. Неожиданно обнаруживается, что у Кандаурова серьезная и, возможно, неизлечимая болезнь, отменяющая и командировку в Мексику, и все прочее. Стихия жизни течет вовсе не по тому руслу, в которое стремятся направить ее люди.
Так и с дачным поселком – приезжают на черной “Волге” незнакомые люди с красной папкой в руках, и сыну Летунова Руслану удается узнать от шофера, что здесь вместо старых дач собираются строить пансионат.
(2 votes, average: 4.50 out of 5)Краткое содержание Старик