Роман “Капитанская дочка” – “прощальное” произведение А. С. Пушкина, он вырастал из его трудов по истории России. Работая над историческим романом, писатель опирался на опыт английского романиста Вальтера Скотта и первых русских исторических романистов. Но широта проблематики, затронутой в “Капитанской дочке” не позволяет этому произведению называться чисто историческим. Пугачевский бунт – это лишь материал для сочинения. Здесь есть и семейная хроника Гриневых, и биография самого Петра Гринева, и нравственный роман.
А
“Капитанская дочка” имеет заметное отклонение от принципов жанра исторического романа. Историческая проза вообще представляет собой сочинения историков, ставивших своей задачей не только установление, осмысление фактов прошлого, но и яркое, живое их изображение. Этот жанр предполагает рассказ об эпохе или каком-то отдельном эпизоде, здесь может быть освещена жизнь одного исторического деятеля или описано событие и люди, оказавшие на него влияния или принимавшие в нем участие.
А если обратиться к античности, то мы увидим, что там существовало деление исторических произведений на большие формы исторического повествования, т. е. историю всех событий за сравнительно большой период времени, и малые формы – монографии, посвященные какому-либо событию или лицу. Понятно, что, согласно этой античной классификации, роман “Капитанская дочка” стоит относить к последнему разряду. Так или иначе, в нем присутствуют только реально существовавшие персонажи.
В “Капитанской дочке” же мы видим реальное событие – Пугачевский бунт – глазами выдуманного героя – Петра Гринева.
Роман охватывает гораздо больший период, чем восстание Пугачева. Это становится ясно из разговоров персонажей, в которых мы встречаем множество упоминаний о событиях других времен: от Смутного времени до “кроткого царствования” Александра I.
В романе одинаково важны и тесно переплетены история государства и история жизни человека. Рассказ Петра Гринева о своей жизни как бы подтверждает подлинность и объективность его свидетельств об историческом событии. И его точка зрения господствует в романе, все события даны его глазами.
Однако при внимательном прочтении мы обнаруживаем и другие мнения, хотя и не столь явно выраженные. Так, например, центральная историческая фигура – Емельян Пугачев. Его характеристика дается двумя разными группами: бунтовщиками и дворянами.
В романе мы видим столкновение этих двух лагерей, столкновение их мнений, образов жизни, мировоззрений. И выразителем взглядов бунтовщиков по большей части является именно Пугачев; из его уст мы слышим эту известную сказку про орла и ворона, как нельзя лучше выражающую стиль жизни и самого Пугачева, и его приспешников. Кстати, эта сказка, на наш взгляд, является, помимо композиционного компонента, еще и своеобразной стилизацией Пушкина под классическую историческую прозу.
Так, известно, что для подобной литературы эпохи Средневековья была характерна нерасчлененность с фольклором, т. е. в ней присутствовало множество сказаний, преданий, сказок.
Таким образом, возвращаясь к теме, становится очевидным, что Пушкин затронул вопрос, в некоторой степени философский, – о том, на каком принципе должно основываться государство. Так что можно говорить о противопоставлении не дворян и крестьян, а шире – власти и народа. А не это ли является центральной темой произведений на историческую тему со времен зарождения этого жанра в античный период и до современных сочинений?
Народ для Пушкина – это и Пугачев с его сподвижниками, “господами енералами”, и изуродованный башкирец, и капитан Миронов, и Маша, и Савельич, и многие другие. Все они разные: кто-то стремится к мирной семейной жизни, а кто-то с кровавым оружием в руках всеми силами добивается своей не очень понятной цели. Различаются они и своим отношением к власти, символами которой в романе являются Екатерина I и Пугачев. Те, кто следовал за Пугачевым, видели в нем “народного царя”, воплощающего их мечту о сильной, мудрой и справедливой власти; другие же видели разбойника и душегуба, оставаясь верными Екатерине.
Но и те, и другие стремились к одному – к милосердной и гуманной власти. Можно было бы считать за основу закон, но он не может полностью удовлетворить обе стороны, кто-то будет обязательно недоволен. Если же найти в своем роде среднее арифметическое в применении закона к противоборствующим сторонам, то недовольными останутся обе.
По Пушкину, история – некая сила, действующая независимо от людей, неподвластная им и даже иногда враждебная им. Для обитателей Белогорской крепости и Гринева она оказалась именно враждебной, она разрушила их мирный быт, подвергла суровым испытаниям, которые для кого-то обернулись гибелью. История, эта стихия, проверяла на прочность волю, мужество, верность долгу и чести.
Однако для двух влюбленных, которые уже не верили в возможность совместного счастья, – Маши Мироновой и Петра Гринева – она стала той силой, которая свела их снова вместе. Таким образом, Пушкин показал тесное сплетение индивидуального, частной жизни с общим историческим процессом, что, как мы понимаем, является неотъемлемой частью нашего реального бытия.
То есть Пушкин видел в истории две стороны – темную и светлую, гуманную и бесчеловечно-жестокую. Именно исторические испытания выявляют скрытые качества: героизм и стойкость или подлость. Через историю, как через сито, просеиваются герои, и тот, кто честен и милосерден, – выживает и награждается счастьем, а того, кто низок душой, настигает кара.
Стоит, однако, отметить, что Пушкин немаловажную роль в истории отдавал воле случая. Вспомнить хотя бы случайную встречу в буран Гринева с бородатым мужиком, который совершенно неожиданно в дальнейшем будет иметь непосредственное влияние на судьбу молодого человека.
Так понимал Пушкин историю – как столкновение, борьбу враждующих сторон, без них история не существует. Без ложного пафоса можно с уверенностью утверждать, что писатель в полной мере сумел изобразить это в своем романе. Как утверждают исследователи творчества Пушкина, в период написания произведения он был увлечен утопической мечтой об обществе, построенном на принципах гуманности.
Эта идея была тогда, что называется, “в моде” и, следовательно, овладела умами многих, таким образом, Пушкину удалось передать настроение, “дух” как того, пугачевского времени, так и своего.
(1 votes, average: 5.00 out of 5)Историзм в “Капитанской дочке” Александра Пушкина