ДУШИ “ЖИВЫЕ И МЕРТВЫЕ” В ТВОРЧЕСТВЕ Н. В. ГОГОЛЯ

При издании поэмы “Мертвые души” Го- голь пожелал сам оформить титульный лист. На нем была изображена коляска Чичикова, символизирующая путь России, а вокруг – множество человеческих черепов. Опублико- вать именно этот титульный лист было очень важно для Гоголя, как и то, чтобы книга вы- шла в свет одновременно с появлением кар- тины Иванова “Явление Христа народу”. Те- ма жизни и смерти, а также тема возрождения красной нитью проходят через творчество Гоголя.

Свою задачу Гоголь видел в исправле- нии и направлении на истинный

путь сердец человеческих, и попытки эти были предпри- няты через театр, в гражданской деятельнос- ти, преподавании и, наконец, в творчестве. “На зеркало неча пенять, коли рожа кри- ва”, – гласит пословица, взятая эпиграфом к “Ревизору”. Пьеса и является этим зеркалом, в которое должен был посмотреться зритель, чтобы увидеть и искоренить свои никчемные страсти. Гоголь считал, что, лишь указывая людям на их недостатки, он поможет исправить их и оживить души. Нарисовав страшную кар- тину нравственного падения, он заставляет читателя ужаснуться и задуматься.

В “Вече- рах на хуторе близ Диканьки” кузнец Ва- кула “малюет черта” с мыслью о спасении. Подобно своему герою, Гоголь продолжает изображать чертей во всех последующих произведениях, чтобы с помощью смеха при- гвоздить к позорному столбу пороки челове- ческие. “В религиозном понимании Гоголя черт есть мистическая сущность и реальное существо, в котором сосредоточилось отри- цание Бога, вечное зло. Гоголь как художник с помощью смеха исследует природу этой мистической сущности; смех Гоголя – это и борьба с адом за “душу живую”. “Ревизор” не принес желаемого резуль- тата, несмотря на то, что пьеса имела боль- шой успех. Современники Гоголя не смогли оценить ее значение. Задачи, которые писа- тель пытался решить, не были выполнены.

Гоголь осознает необходимость иной формы и иных путей воздействия на человека. Его “Мертвые души” – это синтез всех возмож- ных путей борьбы за души человеческие. Произведение вмещает в себя как прямой пафос и поучения, так и художественную проповедь, иллюстрированную изображени- ем самих “мертвых душ” – помещиков и го- родских чиновников. Лирические отступления также придают произведению смысл художественной пропо- веди и подводят своеобразный итог изобра- женным страшным картинам жизни и быта.

Апеллируя ко всему человечеству в целом и рассматривая пути духовного воскресения,. Гоголь в лирических отступлениях указыва- ет на то, что “тьма и зло заложены не в со- циальных оболочках народа, а в духовном ядре” . Предметом изучения пи- сателя становятся души человеческие, изоб- раженные в страшных картинах “недолж- ной” жизни. Уже в самом названии поэмы Гоголем оп- ределена ее задача.

Последовательное выяв- ление мертвых душ на “маршруте” Чичико- ва влечет за собой вопрос: в чем причины той мертвечины? Одна из них состоит в том, что люди забыли свое прямое назначение. Еще в “Ревизоре” чиновники уездного города заня- ты чем угодно, но только не своими прямыми обязанностями. Они представляют собой ско- пище бездельников.

В судебной конторе раз- водят гусей, разговор, вместо государственных дел, идет о борзых собаках, а в “Мертвых ду- шах” глава и отец города – губернатор занят вышивкой по тюлю. Эти люди потеряли свое место на земле, они занимают промежуточ- ное состояние – между жизнью земной и жизнью потусторонней. Городские чиновники в “Мертвых душах”, “Шинели” также заняты лишь пустослови- ем и бездельем.

Вся заслуга губернатора го- рода NN состоит в том, что он посадил “рос- кошный” сад из трех жалких деревьев. Сто- ит отметить, что сад как метафора души ча- сто используется Гоголем . Три чахлых деревца – олице- творение душ городских обитателей. Души их так же близки к смерти, как эти несчаст- ные посадки губернатора.

Помещики “Мертвых душ” тоже забыли о своих обязанностях, начиная с Манилова, который вообще не помнит, сколько у него крестьян. Ущербность его подчеркивается детальным описанием его быта – недоделан- ными креслами, вечно пьяной и вечно спящей дворней. Он не отец и не хозяин своим кресть- янам: настоящий помещик, по патриархальньйи представлениям христианской России, должен служить нравственным примером для своих де- тей – крестьян, как сюзерен для своих васса- лов. Но человек, забывший Бога, человек, у ко- торого атрофировалось понятие о грехе, никак не может быть примером.

Обнажается вторая и не менее важная причина омертвления душ по Гоголю – это отказ от Бога. По дороге Чичиков не встретил ни одной церкви. “Какие искривленные и не- исповедимые пути выбирало человечест- во!” – восклицает Гоголь. Дорога России ви- дится ему ужасной, полной падений, болотных огней и соблазнов.

Но все-таки это дорога к Храму, ибо в главе о Плюшкине мы встре- чаем две церкви; готовится переход ко второ- му тому – “Чистилищу” – из первого – “ад- ского”. Этот переход размыт и непрочен, как и намеренно размыта Гоголем в первом томе антитеза “живой – мертвый”. Писатель намеренно делает нечеткими границы между живым и мертвым, и эта ан- титеза обретает метафорический смысл.

Предприятие Чичикова предстает перед на- ми как некий крестовый поход. Он как бы со- бирает по разным кругам ада тени покойни- ков с целью вывести их к настоящей, живой жизни. Манилов интересуется, с землей ли хочет купить души Чичиков. “Нет, на вы- вод”, – отвечает Чичиков.

Можно предполо- жить, что Гоголь здесь имеет в виду вывод из ада. Именно Чичикову дано сделать это – в поэме он один имеет христианское имя – Павел, которое еще к тому же намекает на апостола Павла. Начинается борьба за ожив- ление, то есть за превращение грешных, мертвых душ в живые на великом пути Рос- сии к духовному спасению. Но на этом пути встречается “товар во всех отношениях живой” – это крестьяне.

Они оживают в поэтичном описании Собаке- вича, потом в размышлениях Павла Чичикова как апостола и самого автора. Живыми оказы- ваются те, которые положили “душу всю за други своя”, то есть люди самоотверженные и, не в пример забывшим о своем долге чиновни- кам, делавшие свое дело. Это Степан Пробка, каретник Михеев, сапожник Максим Телят- ников, кирпичник Милушкин.

Оживают крестьяне при переписывании Чичиковым списка купленных душ, когда сам автор начинает говорить голосом своего героя. В Евангелии сказано о том, что, если кто “захочет спасти душу свою”, тот ее поте- ряет. Вспомним Акакия Акакиевича, кото- рый пытался сэкономить на чем угодно, лишь бы заполучить замену живой души – мерт- вую шинель. Его смерть, хотя и вызывает со- чувствие, не была переходом в лучший мир, а только превратила его в бесплотную тень, наподобие теней-призраков в царстве Аида.

Так, житийная оболочка этой повести напол- нена вовсе не житийными подвигами. Весь аскетизм и все отшельничество Акакия Ака- киевича направлены не на спасение души, а на получение ее эрзаца – шинели. Ситуа- ция эта также обыгрывается в повести “Иван Федорович Шпонька и его тетушка”. Там во сне героя жена превращается в материю, из которой “все шьют сюртуки”. Слово “жена” в произведениях Гоголя часто замещается словом “душа”. “Душа моя”, – обращаются к своим женам Манилов и Собакевич.

Но движение в сторону омертвления в “Шинели” , в “Ревизоре” и в “Мерт- вых душах” используется как бы с обратным знаком. История Чичикова также дана как житие. Маленький Павлуша в детстве всех поражал своей скромностью, но затем он на- чинает жить только “для копейки”. Позднее Чичиков предстает перед обитателями горо- да NN как некий “благородный разбойник” Ринальдо Ринальдини или Копейкин,-защит- ник несчастных. Несчастные – это души, об- реченные на адские страдания.

Он кричит: “Они не мертвые, не мертвые!”. Чичиков вы- ступает их защитником. Примечательно, что Чичиков даже возит с собой саблю, как апос- тол Павел, у которого был меч. Самое знаменательное превращение происходит при встрече апостола Павла с апостолом-рыболовом Плюшкиным. “Вон наш рыболов пошел на охоту”, – говорят о нем му- жики. В этой метафоре заложен глубокий смысл “вылавливания душ человеческих”.

Плюшкин, в рубище, как святой подвижник, вспоминает о том, что он должен был “вылавли- вать” и собирать вместо бесполезных вещей – души человеческие. “Святители мои!” – вос- клицает он, когда эта мысль озаряет его подсо- знание. Читателю также сообщается житие Плюшкина, что в корне отличает его от других помещиков и сближает с Чичиковым. Из мира античности Чичиков попадает в раннехристи- анский мир Плюшкина. Лирическая стихия после посещения Плюшкина Чичиковым все больше и больше захватывает роман.

Одним из самых одухо- творенных образов является губернаторская дочка; она написана совсем в другом ключе. Если Плюшкину и Чичикову еще предстоит вспомнить о своем назначении спасения душ, то губернаторская дочка, подобно Беатриче, указывает путь к духовному преображению. Такого образа нет ни в “Шинели”, ни в “Ре- визоре”. В лирических отступлениях выри- совывается образ другого мира.

Чичиков вы- езжает из ада с надеждой о возрождении душ, превращении их в живые.