Николай Некрасов, как и многие его предшественники, нередко задавался вопросом о том, какая роль в обществе отведена литератору. Размышляя на эту тему, в 1852 году он создал стихотворение “Блажен незлобивый поэт…” , посвященное годовщине смерти Николая Гоголя. Имя адресата ни разу не упоминается в этом произведении, так как к тому моменту Гоголь находился в опале. Однако Некрасов был убежден, что Россия потеряла одного из величайших русских писателей, вклад которого в литературу еще предстоит оценить потомкам.
В своем стихотворении автор проводит четкую грань между поэтами, творчество которых нравится обывателям, и теми, чьи стихи вызывают у читателей бурю возмущения. Первых он называет незлобивыми и блаженными, так как они всегда живут в мире с самими собой и с окружающими. Их стихи лишены критики и сарказма, но при этом не заставляют задумываться людей над проблемами, которые есть у каждого. Такой поэт “прочно властвует толпой с своей миролюбивой лирой” и при этом может рассчитывать на то, что памятник от благодарных почитателей будет поставлен ему еще при жизни. Но пройдут года, и его творчество, не несущее в себе ни крупицы рационализма, пустое и лишенное истинных эмоций, канет в небытие.
Вторая категория поэтов – это прирожденные бунтари, которые не только видят все пороки и недостатки общества, но и вскрывают их в своих произведениях. Поэтому вполне естественно, что их стихи не любит никто. Даже здравомыслящие люди, осознающие, что каждая строчка такого обличительного стихотворения призвана изменить мир к лучшему, предпочитают присоединиться к возмущенной толпе, в которой “со всех сторон” клянут автора. Более того, его совершенно не воспринимают всерьез, так как обида от справедливо, но подчас очень жесткой критики, мешает осознать, что в стихах есть доля истины.
Однако хулу и проклятия в свой адрес такой поэт воспринимает, как “звуки одобренья”, понимая, что сумел затронуть стихами душу людей, вызвать у них пусть и негативные, но все же яркие эмоции. В его словах, подчас обидных и грубых, любви и справедливости гораздо больше, чем в елейных речах того, кто предпочитает критике хвалебные оды. Но, к сожалению, судьба поэта-бунтаря всегда трагична: выступив против общества, он никогда не сможет рассчитывать на признание. И лишь после его смерти те, кто считал такого поэта смутьяном и невеждой, “как много сделал он, поймут, и как любил он – ненавидя!”.
